малороссийское лето готовило свои роскошные угощения. А из Акимовки - назад в 
Ташкент, первого августа Володе надо быть в гимназии. 

Началось знойное щедрое лето. Никто не думал о войне, даже те, кому было 
положено знать о ее приближении заранее, спокойно готовились к летнему отдыху: 
генерал-квартирмейстер Генерального штаба Юрий Никифорович Данилов, в ведении 
которого была и разведка, отправлял свою семью в деревню на запад, на границу с 
Австро-Венгрией; оперативный отдел Генерального штаба готовил новую полевую 
поездку офицеров на Кавказ; генерал Брусилов выехал с женой в Германию в 
Бад-Кисинген. 

Итак, военное министерство, Генеральный штаб, а затем государь разрешили отпуск 
и генералу Самсонову. 

В Новочеркасске, где Александр Васильевич после японской служил наказным 
атаманом войска Донского, захотелось ему выйти из поезда, поглядеть на донскую 
столицу, на войсковой собор, третий в России после Исаакиевского и Христа 
Спасителя, на Ермака у атаманского дворца, вообще на бойкий красивый 
южнорусский народ. 

В Новочеркасске на вокзале его встречал генерал Покотило с конвойной сотней и 
музыкантами. Большой, седоусый Покотило обнял Александра Васильевича, вспомнил 
набег на Инкоу, когда Самсонов командовал одной из колонн, и дождался, что тот 
в свою очередь вспомнит, как атаман ходил в цепи в атаку и был ранен. 

Это была встреча старых маньчжурцев, героев японской войны, и народ таращился 
на генералов и любовался. 

- Александр Васильевич! - окликнули Самсонова, он вгляделся и узнал горного 
инженера, старинного приятеля... как же его фамилия? Забыл! 

Инженер был в белом чесучовом костюме, в белой фуражке с золотистыми 
молоточками, телом жилист, а лицо - беспородное, умное. 

Самсонов вскинул голову и приподнял руки, как бы готовясь к объятиям. Инженер 
подошел и остановился рядом с Покотило. 

- Что такое? - нахмурился в его сторону наказной атаман. - И сразу оба 
адъютанта, покотиловский и самсоновский, оттеснили инженера, чтобы тот обождал 
очереди и не лез. 

Самсонов не вмешивался, но показал жестом: ждите, таков порядок. 

- Эх, Александр Васильевич, - вполголоса пожаловался Покотило. - Вам хорошо 
среди азиатов, они уважают...... А тут кто мало-мальски завел 
предпринимательство, сразу волком на тебя глядит, как на персидского сатрапа. 
Устои, видите ли, его стесняют! 

- А что если мы последние? - спросил Самсонов. - Ведь мы - дети поместий и 
дворянской вольности. Что нам нужно? Добрый конь, послушный эскадрон да 
хорошенькая хозяйка... - Он усмехнулся и показал на паровоз, возле которого 
стоял кто-то замасленный черномазый. - А сия огнедышащая машина? Ей нужны иные 
генералы. Тот инженер - новый помещик... 

- Кто?! - воскликнул Покотило. - Он?! А вот! - И сжал могучий кулак рубаки. - 
Вот! 

Но вот Новочеркасск позади. Не увидел он собора, ни Ермака, только повеяло в 
душу что-то горькое, прощальное. Не бывать тебе больше на Дону, Александр 
Васильевич! Не видать больше ни Ташкента, ни Киева, ни Петербурга, ни 
Елисаветрада, где тебе выпала судьба служить. И ждут тебе не минеральные 
источники, а восточно-прусские леса, пески и болота. Скоро, совсем скоро 
станешь ты командующим несчастливой второй армии. 

А пока мчится поезд, плывут за окнами казачьи хутора, ползут арбы, запряженные 
волами, пылят по дорогам верховые, - и все это как будто пятьдесят и сто лет 
назад. 

На столике стоит блюдо с вишнями. Красный сок течет у Верочки по подбородку. Ее 
пальцы перемазаны розовым. Она щурится, выбирает большую вишню и дает ее брату. 


Самсонов глядит на детей, на жену - он на вершине жизни, он счастлив. 

* * * 

Сперва Россию как бы приглашали задуматься о том, что Англия готова поддержать 
ее интересы. Военный агент Ермолов сообщил 1 января 1914 года 
генерал-квартирмейстеру Данилову: