- Путник, кто бы ты ни был, свой или чужой, единоверец или иноверец, 
благоговейно остановись на этом месте, - оно свято: ибо здесь лежат русские 
воины, любившие Родину, до конца стоявшие за честь ее. 

Через несколько минут стало понятно, что он обращается не только к живым, но и 
к мертвым и к будущим, еще нерожденным людям. 

- Вы - воины-христолюбцы - вы дайте братский поцелуй умершим соратникам вашим. 

Вы - поэты, писатели, художники, баяны-гусляры серебристые, вы запечатлейте в 
ваших творениях образы почивших и поведайте миру о их подвигах славных. 

Вы - русские женщины, вы припадите к могилам бойцов и оросите их своею чистою 
слезой, слезою русской женщины, русской страдалицы-матери. 

Вы - русские дети, вы помните, что здесь, в этих могилах, заложены корни 
будущей молодой России, вашей России, и никогда их не забывайте. 

Вы - крепкие! Вы - сильные! Вы - мудрые! Вы сделайте так, чтобы этот клочок 
земли стал русским, чтобы здесь со временем красовалась надпись: "Земля 
Государства Российского" и реял бы всегда русский флаг. 

Отец Миляновский кончил говорить. Генерал Кутепов повернулся к войскам и 
скомандовал: 

- Всем парадом, слушай, на караул! 

Дрогнули, блеснули и застыли штыки и шашки. Оркестр заиграл "Коль славен наш 
Господь". 

Каменный рукотворный курган с белым крестом наверху возвышался над людьми. У 
его подножья лежало множество венков, на одном была надпись: "Тем, кому не 
нашлось места на Родине". 

Родина! Несчастная великая Родина, погибшая в красной пучине, ты была 
по-прежнему жива на этих галлиполийских камнях. 

Двадцать первого июля 1921 года один из галлиполийцев Владимир Даватц, в 
прошлом профессор математики, ставший белым офицером, записал в дневнике: "Ей, 
России, принесем мы в подарок сбереженные реликвии нашей государственности. Ей 
отдадим мы наши старые знамена, сохраненные в годину лихолетья. К ногам ее 
положим трехцветные знамена и скажем: 

- Суди! 

И она рассудит. 

И генералу, который принял на себя всю тяжесть жизни, труда, непонимания и 
клеветы, - скажет, как умеет говорить только она: 

- В тяжелые дни ты думал только обо мне..." Неужели Даватц ничего не знал о 
полковнике Щеглове? Знал. Но он знал и слова Кутепова: "Мы русские, мы ее 
последние солдаты и нас ожидает Россия". Знал, что другого пути у Кутепова нет. 
Ни демократического, ни либерального, ни реформаторского. Все это для Галлиполи 
- путь в пропасть. Кутепова выдвинула вверх угроза гибели. 

Вот несколько слов о нем Ивана Лукаша: "Он шел по крови. Он и в атаках под 
огнем шагал так же упруго и вперевалку. Он рубит в щепья. Виселиц не боится. 
Смертной казни во время войны он отменять не будет. 

Он литой и решительный солдат, из тех солдат, что делают человеческую историю". 


В Галлиполи не было русских нищих, воров, грабителей, проституток, насильников. 
Вот в чем итог кутеповского управления. В спасении осколка России, который 
потом покрыл тончайшим слоем почти все страны. В русском национальном чуде. 

Галлиполи в итоге победил, и в августе началась переброска частей в Сербию и 
Болгарию. Но перед отправкой в лагере собрали однодневный паек и отправили его 
в Россию, где страшный голод косил людей. Эти жалкие крохи жалких пайков были 
собраны праведниками. 

Все. История Галлиполи, история российской крепости на берегу Дарданелл 
заканчивалась. 

СПИТЕ, ОРЛЫ БОЕВЫЕ 

Спите, орлы боевые,