И для белых новая география была все же реальностью, как бы горько ни было это 
признавать. Например, Мария Владиславовна Захарченко сообщала в октябре 1927 
года, незадолго до гибели: "...Мне удалось с большим трудом попасть на "процесс 
5-ти монархистов-террористов". 

Обвинитель спросил Строева, давал ли он сведения в латвийскую контрразведку 
(благодаря помощи которой он проник в СССР) по приказанию генерала Кутепова. 
Строев ответил, что получил от генерала Кутепова приказание давать латышам за 
их услуги лишь мелкие сведения и прямо запретил сообщать то, что могло бы пойти 
во вред России (разрядка моя. - Авт.). После этого ответа волна скрытого 
сочувственного интереса пробежала по аудитории..." 

Тем не менее мелкие сведения все же надо было давать! 

Родина для них была в России. И смерть шла оттуда же. В записках Бурцева, 
знаменитого охотника за провокаторами, раскрывшего агента охранного отделения 
Азефа, есть немало указаний на агентов ГПУ. Вот одно из них, относящееся ко 
времени, когда Кутепов уже бесследно исчез: 

"Еще в 1929 году Якович хвастался, что ему ничего не стоит убрать Кутепова, но 
не было разрешения из центра. Разрешение это пришло позднее, и Кутепов был 
похищен. 

С самого начала было ясно, что это дело большевиков. Эмигрантская печать 
указывала как на убийц на Гельфонта и Яковича с его женой. Но их власти не 
трогали и даже не допрашивали. Газеты описывали, как при свободных условиях 
уезжали из Парижа Гельфонт, а потом Якович". 

В примечаниях Бурцева говорится: 

"Якович Захар Моисеевич был официальным членом большевистского посольства на рю 
Гренель, позднее - помощник Паукера, начальника секретного отдела ГПУ. В 1936 
году, 1 мая, был награжден орденом Красной Звезды за отличную организацию 
охраны на Красной площади в Москве. 2 мая в "Правде" была помещена фотография, 
где он снят совместно со Сталиным. 

В 1937 году был расстрелян при ликвидации старших начальников ГПУ как 
"троцкист" и немецкий шпион. 

Якович Александра Иосифовна одна из руководительниц убийства Кутепова. В конце 
1937 года была расстреляна как "троцкистка" и шпионка". 

Впрочем, в 1929 году Кутепов еще жив. Он с огромным вниманием следит за 
событиями на Дальнем Востоке. Там весной китайцы совершили несколько нападений 
на Китайско-Восточную железную дорогу, построенную при Николае II. Двадцать 
седьмого мая китайцы захватили советское консульство в Харбине, где находилась 
штаб-квартира КВЖД, арестовали служащих, изъяли документы. 10 июля была 
захвачена железная дорога со всеми сооружениями, закрыта советская торговая 
миссия, высланы все служащие с китайской территории. 

Удар по КВЖД был не только унизительным, задевающим исторические чувства 
россиян (что значили исторические чувства в СССР?), но разрывал единственную 
связь с Владивостоком. Красная Армия должна была вступать в борьбу. 

Два года назад, когда в Лондоне и Пекине были совершены налеты на советские 
учреждения и СССР стоял в шаге от войны, Кутепов ответил на очень важный для 
себя и всей белой эмиграции вопрос: надо ли поддерживать создание на Дальнем 
Востоке буферного государства? 

"Надо высказаться ясно и определенно, что образование буферного государства для 
национальной России было бы колоссальным ударом... Пусть лучше везде в этих 
местах стоит красная армия, чем какой-нибудь буфер под протекторатом Японии, 
ведь теперешняя красная армия будет потом русской национальной". 

На сей раз Красная Армия дала сильный отпор китайцам, и, к гордости всей белой 
эмиграции, КВЖД снова стала советской. Гордились этим и РОВС, и ОГПУ, и Кутепов,
 и его будущие убийцы. 

Но жить Кутепову оставалось считанные месяцы. 

В начале января 1930 года из Москвы в Берлин прибыли бывшие полковники Попов и 
де Роберти. Они пригласили приехать в германскую столицу для неотложных 
переговоров Кутепова. Де Роберти в бытность генерала военным губернатором 
Черноморской губернии был при нем начальником штаба и после отъезда Александра 
Павловича на фронт совершил несколько злоупотреблений. Кутепов об этом помнил. 
Однако его положение, по-видимому, толкало его, несмотря на страшный удар, 
нанесенный ему "Трестом", идти на общение с прибывшими из России людьми. 
Поэтому дела де Роберти с присвоением денег за реквизированных для нужд армии и 
проданный спекулянтам табак и со взятками за разрешения на вывоз пшеницы в 
Грузию казались Кутепову малозначащими. С той поры миновало столько времени,