было сохранить, скрыв под личиной какого-либо объединения. Поэтому родился 
Российский Общевоинский Союз - РОВС. Он связал белые организации всех стран 
русского рассеяния. 

В бумагах Кутепова среди справок о РОВСе есть "Доверительная записка", в 
которой говорится: 

"РОВС должен создать живую религию, основанную на глубокой вере правоты 
совершаемого, на любви к Родине и на надежде в будущее воскресение России. Имя 
этой религии - национализм". 

Вряд ли Кутепов мог измениться. Его офицерский дух был несгибаем, а враги давно 
определены. Но его звездный час миновал. Осталась легенда о галлиполийском чуде,
 становящаяся все больше и больше идеологической основой для белогвардейской 
пропаганды. Оставалась вера в освобождение и готовность к самопожертвованию. 

Евразийцы пошли своим путем, Кутепов - своим, не подозревая, что это одна 
дорога. 

Кутепов переехал во Францию, стал одним из самых приближенных генералов у 
великого князя Николая Николаевича. Конечно, он внутренне изменялся, вынужден 
был принимать то, что раньше казалось ему немыслимым. Прежняя Россия уже не 
могла возродиться после ухода большевиков. Но ее здание "должно покоиться на 
надежном фундаменте, заложенном нашей многовековой и славной историей". 

Врангель отходил от дел все заметнее. По-видимому, завершался исторический круг,
 сперва выдвинувший его в оппозицию Деникину, а затем и поднявший на пост 
Главнокомандующего. Все большее влияние приобретал Кутепов. Он был в центре 
борьбы и руководил засылкой в Россию молодых офицеров. 

Он понимал, что посылает людей на смерть, что у них мало шансов вернуться. Это 
понимали и отправляемые офицеры. 

Одной из первых направилась в Россию Мария Захарченко. Та самая бесстрашная 
женщина, пошедшая добровольно на войну и заслужившая два Георгиевских креста. 
После Галлиполи она оказалась в Сербии вместе с кавалерийским эшелоном, давала 
частные уроки и каждый день искала возможности вырваться из эмигрантской клетки.
 Она задумала вернуться в Россию и продолжать борьбу. Но где видано, чтобы 
женщина начинала войну с государством? Она явно шла на смерть, принося в жертву 
свою жизнь. 

Вместе с Марией Владиславовной - ее третий муж, штабс-капитан Георгий 
Николаевич Радкевич. Они добираются до Берлина. У них сербские паспорта, а 
Сербия не признавала государства-новообразования, и поэтому Захарченко и 
Радкевич не могли попасть в Прибалтику. Они две недели убили на то, чтобы 
раздобыть германские паспорта. 

Конец сентября 1923 года. Пароход до Ревеля. На борту - чета Шульц. Уже 
достаточно холодно. В глазах супругов нетерпение. Они вспоминают невозвратные 
мгновения, которые как будто вновь возвращаются: петербургский бал, где юная 
смольнянка познакомилась с будущим штабс-капитаном. Но образ Шульц уже не 
отпустит Марию Владиславовну. Она уже никогда не станет Машей Лысовой. 

В Ревеле к ним присоединяется гардемарин Буркановский. Советско-эстонская 
граница возле Изборска. Третье октября. Холодно, ноль градусов. Болото. Солнце 
уже зашло, смеркается. Болото тянется и тянется, и ночь бесконечна. Гардемарин 
отстал. Мария Владиславовна не останавливается, тянет за собой Радкевича. 
Только к рассвету они выходят на твердый берег. Гардемарин же погиб от пуль 
пограничников. 

Позже участники Эстонской войны уверяли, что в том болоте во время боев утонула 
целая рота. 

Но Марии Владиславовне суждено было пройти. Ее берегла судьба до поры до 
времени. И потом еще не один поход преодолела она, а однажды уже по снегу 
перебралась вплавь через разлившуюся реку, держа над головой снятую шубу. 

Кутепов говорил своим немногочисленным боевикам: "Наше дело там, в России. Оно 
требует жертв. Без жертв лучших русских людей Россия не восстановится, и они 
необходимы, они будут всегда. Многие погибли, погибнут еще, погибнем все мы, 
начавшие, но зерно брошено, и плоды будут там, на Русской земле". 

Мария Владиславовна была уполномочена Кутеповым, который хорошо ее знал, 
установить связи с "Трестом". Они не могли знать, чем закончится эта связь. 

В письме от 12 октября 1923 года Шульцы сообщали: "Прибыли в Петроград 9-го 
утром. А. В. не нашли, на его квартире сообщили, что он ушел менять деньги 
27-го сентября, оставив дома все вещи и неотправленное письмо в Париж, и больше 
не вернулся. В настоящее время там идут облавы, многие пойманы, город 
терроризирован. Выехали в три часа дня в Москву. Попали в воинский вагон,