кажуть... 
      - Ой то ж мени; тии племьянники у молодой баби! - покачала головой жена 
кузнеца. 
      II 
      Ветра почти не было - пламя свечи едва колебалось. Александр Васильевич 
сидел у себя в палатке и писал. 
      Он встал, как обычно, в третьем часу пополуночи. На густом украинском 
небе еще ярко горели звезды. Было тихо. Лишь в саду время от времени с глухим 
стуком падало на землю яблоко да по всему селу перекликались верные часовые - 
горластые петухи. 
      Александр Васильевич занимался хозяйственными делами. Сегодня уезжали 
назад подводы, привезшие вчера Варютины вещи и дворовых девок. Нужно было еще 
раз прочесть все письма и отчеты московского домоправителя и адъютанта поручика 
Кузнецова, которого Суворов звал просто Матвеичем, и корявые, смешные письма 
старост других суворовских вотчин и деревень. 
      После смерти батюшки (он умер в ту осень, когда родилась Наташенька, 
ровно четыре года тому назад) Александру Васильевичу приходилось самому 
заниматься постылыми хозяйственными делами. Раньше он не касался до этого, а 
теперь нужно было вникать во все. 
      Нужно было помнить, что в Рождествене мало заведено домашней птицы, в 
Ундоле - надо строить дом, а в Кончанском староста - видно по письмам - лжец и 
льстец, и, стало быть, от него нет житья мужикам, но проверить это пока что 
нельзя: в Кончанском Суворов еще ни разу не был. 
      Наконец, надо следить за всеми плутнями постоянного стряпчего Терентия 
Ивановича, известного болтуна и безвестного пииты, а прежде всего 
первостатейного прохвоста, которому Александр Васильевич два года назад как-то 
неосмотрительно доверил ведение всех своих дел. "Велеречивый юрист Терентий", 
как для себя называл его Александр Васильевич, всегда вел в суде какую-то тяжбу.
 Суворов прекрасно понимал, зачем это делается: затем, чтобы показать, что 
Терентий Иванович не зря получает в год пятьсот рублей ассигнациями. 
      Александр Васильевич не терпел всех этих хозяйственных дел: они 
напоминали ему те несносные годы, когда он был обер-провиантмейстером в 
Новгороде и комендантом в Мемеле. 
      Но делать было нечего: приходилось читать отчеты, думать о разных 
хозяйственных мелочах, хотя у Суворова и без них было о чем думать. Приходилось 
решать - решал-то Александр Васильевич быстро! - и, чт