Оказалось, что его письма она не получила. Ждала и тосковала. А тут вернулся из 
Азова Метакса, стал ухаживать за ней.

Мать уговаривала Любушку выйти замуж за подрядчика: человек он солидный, с 
положением, не то что мальчишка-лейтенант.

«Да и где этот твой Федя? Думаешь, он помнит о тебе? Если бы помнил, давно 
отозвался бы, а то вот прошло три года, а от него ни словечка. Стало быть, не 
хочет. Нашлась у него другая невеста: этого цвету — по всему свету!» — 
нашептывала дочери Марья Никитишна.

— А Метакса пристал ко мне, — продолжала рассказывать Ушакову Любушка, — как с 
ножом к горлу: выходи замуж. Я говорю: ты мне не люб. А он смеется: 
стерпится-слюбится! Тяжело было, обидно, что от тебя — ни словечка. И как-то 
стало все безразлично… Надоели они оба с уговорами. Я взяла да сдуру, чтобы 
только отвязаться, и вышла замуж… Думала: вся моя любовь к тебе угасла. А вот 
прошло столько лет и оказалось: люблю я только тебя одного! — говорила Любушка, 
обнимая его.

— Так кажется. Увидала меня, и в эту минуту действительно любишь, а с глаз 
долой — из сердца вон! — заметил Ушаков.

— Как тебе не стыдно, Феденька! Да я бросила семью, сына, прилетела сюда, за 
тридевять земель, чтобы хоть разок посмотреть на тебя!..

В Любушкиных глазах сияло такое искреннее чувство, что Ушаков больше ничего не 
сказал.

— Ну, верю, верю!.. Значит, не спросясь уехала в Петербург? А с кем же сын?

— Я сказала мужу, что еду в Петербург. А сына оставила с бабушкой.

— А как же ты думала разыскать меня?

— У тетушки есть знакомый канцелярист в Адмиралтейств-коллегии. Через него мы 
узнали, что ты назначен на императрицыну яхту. Я радовалась за тебя…

— Печалиться надо было, а не радоваться, — усмехнулся Ушаков.

— Радовалась и ревновала!

— А ревновала-то к кому же? К императрице, что ли?

— К фрейлинам!

— К фрейлинам? Да им по сту годов каждой. Беззубые…

— Почему такие старые?

— Императрице самой пятьдесят, так что же она двадцатилетних рядом с собой 
держать будет?

— Я так хотела тебя видеть! Однажды даже подъехала к яхте на лодке, — 
рассказывала Любушка. — Видела тебя — ты был на палубе, а потом вдруг ушел и 
больше не показывался. Чтобы поговорить с тобой, все рассказать, объяснить, я 
решила ждать здесь хоть до зимы! Я была уверена, что когда-нибудь мы встретимся.
 И вот теперь я счастлива! — И она прижалась к нему.

— А как же все-таки муж? — немного погодя спросил Ушаков. Любушка молчала. — 
Помнится, красивый такой, черноглазый. И рассудительный, деловой.

— Действительно, он и порядочный человек, и неглупый. Его все хвалят, а 
особенно мама. Но мне он противен. Я не могу с ним жить!

— Значит, у тебя выходит, как в былине: «Здравствуй, женимши, да не с кем 
жить»?

— Да, — грустно согласилась Любушка.

— А зачем же выходила за него замуж?

— Глупая девчонка. Вспомни, Феденька, сколько же мне тогда было?

— Почему меня не ждала?

— Но ведь я же говорю: я ждала тебя, ждала целых три года.

— Я тебя ждал пять лет!

— Так это ты. Ты — крепкий. Ты все можешь…