Монархисты неистовствовали.

Был схвачен семидесятилетний республиканский адмирал Франческо Караччиоло. Над 
ним учинили суд, и, несмотря на то, что суд постановил отложить дело, чтобы 
допросить свидетелей, Нельсон приказал немедленно повесить Караччиоло на рее 
его же корабля.

Он сделал это, чтобы доставить удовольствие своей возлюбленной леди Гамильтон, 
которая, так же как и ее подруга, королева Каролина, ненавидела республиканцев.

В это время распространился слух о том, что в Средиземное море направляется 
большой франко-испанский флот.

Тогда Нельсон вновь обратился за помощью к тому, чьим победам он так завидовал, 
но с силой и талантом которого принужден был считаться, — к адмиралу Ушакову.

22 августа 1799 года Ушаков с русско-турецкой эскадрой пришел в Палермо.




XXIII


Русско-турецкая эскадра бросила якорь в лазурной бухте Палермо.

На раскинувшийся у подножия горы Пеллегрино утопающий в зелени город смотрели с 
кораблей тысячи любопытных глаз.

И только один человек из эскадры не смотрел на дворцы, шпили и кресты храмов. 
Это главнокомандующий адмирал Ушаков.

Он смотрел на бухту, где среди яхт, парусников и всякой рыбачьей мелочи 
возвышался «Фудройен», флагманский корабль адмирала Нельсона.

Наконец-то они оба сошлись в одной бухте!

Ушаков внимательно рассматривал «Фудройен».

Корабль неплох.

И конечно, на нем не поблекла краска. И борты не пробиты французскими ядрами. И 
не потрепаны паруса. Еще бы — ведь «Фудройен» безмятежно отстаивался в этой 
спокойной, прекрасной бухте!

«И как ему не стыдно торчать здесь! — подумал о Нельсоне Федор Федорович. — Был 
бы у Мальты сам, скорее бы дело сделалось».

Он отвернулся и стал, как все, смотреть на веселый, оживленный берег. Оттуда 
вместе с пряными запахами миндаля, лимонов и апельсинов доносился, как прибой, 
гул голосов: это жизнерадостные, непоседливые итальянцы толпились на берегу, 
рассматривая гостей.

Не успели стать на якорь, как к «Св. Павлу» начали подходить шлюпки.

Первым явился к главнокомандующему с рапортом старый знакомый, вице-адмирал 
Петр Карцов. Карцов пришел в Палермо с небольшим отрядом — тремя кораблями и 
одним фрегатом — из Балтийского моря на помощь средиземноморской эскадре. Он 
поступал под команду Ушакова. Вслед за ним приехал с визитом русский 
представитель при неаполитанском дворе статский советник Андрей Яковлевич 
Италийский.

До этого Ушаков только переписывался с ним и всегда удивлялся тому, что фамилия 
посла — Италийский — так подошла к месту его работы — Италии. Это был очень 
образованный, почтенный человек. Италийский рассказал подробно обо всем. Он 
сказал, что в Сицилии всем правит королева Каролина, что король Фердинанд — 
вообще тряпка и трус; что леди Гамильтон — женщина с темным прошлым, но она — 
любимая подруга королевы; что Нельсон влюблен в красавицу Гамильтон, как 
последний мичман, хотя ему уже сорок один год; что Нельсон ненавидит русских.

Италийский сказал, что Англия очень недовольна либеральной ушаковской 
конституцией, которую он дал Республике семи Ионических островов.

— Я это знаю, — ответил Ушаков. — Австрии тоже не понравилась конституция. Ну и 
пусть. Зато самим островитянам нравится!

Он стоял на шканцах — ждал визита англичан. После отъезда Италийского прошел 
час, а от Нельсона не было еще никого.