— Шлюпка по носу! — вдруг крикнул часовой.

Сразу возникла живая загадка: кого бог несет?

Все кинулись смотреть.

Шлюпка была красивее прежней, но одна. Издали видно: гребцы в красных фесках и 
синих кафтанах. На корме натянут голубой тент. Под тентом на софе сидит кто-то 
в чалме и пестрой одежде.

— Шестерка!

— Кто-то важный.

— Но уже без шубы…

— Смекнул все ж таки, что в шубе еще рановато…

Доложили адмиралу. Ушаков вышел не надевая мундира, в одной рубашке.

— Шестивесельный каик, — сразу разглядел Ушаков. — Он и не собирается 
приставать к нам.

— Федор Федорович, это султан! — зашептал Метакса.

— Отчего ты так думаешь?

— Вон у него на корме — алый флаг. И концы весел расписаны и украшены серебром.

— Пойдем-ка, Егорушка, на шкафут, там посмотрим. Тут неловко, — сказал Ушаков и 
пошел со шканцев.

Каик медленно шел вдоль русской эскадры. Турок, сидевший под тентом, 
внимательно осматривал каждое русское судно.

— Хочет убедиться, хороша ли помощь, — догадался Ушаков. — Смотри, брат, 
смотри!

— Вот бы в него теперь пальнуть холостым хоть из нашей двенадцатифунтовой, — 
подумал вслух артиллерийский мичман.

Ушаков улыбнулся:

— Он и так пуганый!

— Хочешь, чтоб у Томары родимчик приключился? — сказал Сарандинаки. — Чуть чего 
— и посадят раба божьего в Семибашенный замок блох кормить!

Била уже третья склянка, когда султанский каик обошел вдоль линии русских судов 
и вернулся обратно.

— Султан уже пошел домой! — доложил, входя в каюту к адмиралу, Метакса.

— Значит, теперь можем спокойно спать — больше никто не пожалует. Выше султана 
ведь у них кто?

— «И Магомет, пророк его…» — процитировал Метакса.

— Ну, Магомет до нас, грешных, не снизойдет! — улыбнулся Ушаков.




III


Наутро Томара прислал чиновника сказать, что вчера султан негласно осматривал 
русский флот и остался им очень доволен. Особенно ему понравился «Св. Павел». 
Удивился порядку и тишине на эскадре.

— У нас на одном каике больше шума, чем у русских на всех судах! — говорил 
султан.

Томара пригласил Ушакова на восемь часов вечера к себе, сказав, что у него 
будет великий драгоман[75 - Драгоман — переводчик.] Оттоманской Порты, князь 
Ипсиланти.

В назначенное время Ушаков поехал к Томаре.