Стараясь упрочить единство едва возникшей монархии, он действовал по способу, 
издавна известному правителям средневековой Европы: отнимал собственность — 
поля, дворы, крепости у других династов, в которых не был уверен, и раздавал ее 
мелкому служилому люду. Князей же изгоев спешил отправить «воевать на Русь», 
заранее жалуя им в держание все, что оии завоюют, и напутствуя словами: «Кто из 
вас что приемлеть — собе держит». Так полоцко-новгородско-смоленское пограничье 
Руси стало «землей ратной». Александр пресек попытку сдвинуть литовскую границу 
к востоку, но в душе понимал полочан. Они звали его на защиту от Литвы, а он 
того и гляди привезет им татарского баскака. Полочане стали ладить соглашение с 
Литвой. Ее князья и воинственны и дальновидны: местное право они чтут — 
принимают православие, «старины» не рушат, «новин» не вводят.

Вот и появился в Полоцке, отчине жены Александра, литовский князь Товтивил, 
вассал Миндовга. Литовское наступление нарастало. Из Новгорода Александру 
сообщили, что литовцы с полочанами подступили к Смолен-, ску и взяли «на щит» 
лежавший южнее городок Вой-щину. «На щит» — значит без пощады грабя все, «до 
чего рука дойдет». Это были рати Товтивила. Осенью пришли еще вести — о 
нападении литовцев на Торжок, где они одолели засаду — многих перебили и увели 
в плен, — словом, «много зла бысть в Торжку». В то время князь Александр, едва 
подавив первые выступления Новгорода и Пскова против предстоящей переписи, 
находился с монгольскими переписчиками во Владимире.

От ханов Орды не ускользнули эти набеги литовцев, и вскоре зимой ее рати 
вторглись в Литву — «взяша та-тарови всю землю Литовьскую, а самех избиша».

В этом походе большого татарского войска старого воеводы Бурундая было велено 
участвовать и галицко-вольшским князьям. Орда решила расколоть союз Даниила и 
Миндовга. Бурундай прислал Даниилу очень короткую грамоту: «Оже еси мирен мне, 
поиде со мною» Даниил не имел сил противостоять новым полчищам мон голов. 
Католические союзники во главе с папой, как и предвидел Александр, ничем ему не 
помогли. Волынско-литовский противоордынский союз рухнул.

Полочане имели возможность обдумать, что сулит им разрыв с Александром и союз с 
Литвой.

В следующем году Бурундай двинулся уже прямо через галицкие и волынские земли, 
на этот раз против Польши. И вновь по его требованию с ним ходили русские 
войска Даниила. Тогда же по приказу Бурундая в самой юго-западной Руси были 
уничтожены оборонительные сооружения, стены, башни, валы важнейших городов — 
Данилова, Львова, Луцка, Владимира, лишь недавно отстроенных, укрепленных и, 
казалось, неприступных. Волынско-польский противотатарский союз тоже рухнул.

Галицко-Волынскую Русь включили в орбиту татаро-монгольского властвования. Это 
означало крушение всех политических надежд выдающегося государственного деятеля 
Даниила Романовича.

Все шло к тому, что теперь и Литва будет искать соглашения с Русью.

Когда немецкий Орден предпринял большое, решительное наступление с целью 
раздавить Нижнюю Литву — Жемайтию, Миндовг решил, что больше медлить нельзя. 
Отвергнув и христианство, и корону, он готовился к встрече врага.

В Мемельбург, запиравший литовцам выход из Немана в море — в крепость, которую 
они называли «воронье гнездо», — стянулись ливонские рыцари магистра Бургарда 
фон Горнгузена, прусские тевтоны с орденским маршалом Генрихом Ботелем, пришел 
ревельский отряд датчан герцога Карла, отряды местных комтуров, вспомогательные 
силы из покоренных земель Латвии и Эстонии.

Это войско 13 июня 1260 года у озера Дурбе было совершенно разгромлено 
литовцами. Погибли все его начальники, 150 рыцарей и множество простых воинов.

Вскоре новое восстание охватило Латвию, Сааремаа, Пруссию. Повсюду народ 
истреблял рыцарей и их местных приспешников.

«Едва сдерживая слезы и с трудом поверив, что такое большое число рыцарей 
Ордена нашло смерть от рук неверных», папа срочно призывал на помощь князей и 
епископов Германии.

Вот в это трудное для Литвы время Миндовг и отправил свое посольство к 
Александру. Его послы увидели свежеобитую свинцом крышу храма Софии и наново 
укрепленные стены Новгорода — «срубиша новгородци город нов». Александр знал, 
как лучше встретить послов.

Между укреплением Новгорода и союзом с Литвой была внутренняя связь. Пусть 
видят, что, когда на юге Руси по распоряжению ордынских воевод разрушаются 
лучшие крепости, на севере благодаря осмотрительности Александра они 
укрепляются и возводятся именно теперь, когда князь Александр готовит большую 
войну в ходе переговоров Александра и Миндовга о мире подробно осветил такой 
заинтересованный автор, как немецкий хронист. Он знает, что литовские послы, 
отправленные «к королю в Русскую землю», встретили там хороший прием и,