В рескрипте от 3 августа император Франц прямо напоминал, что фельдмаршал отдан 
в его распоряжение, «а потому несомненно надеюсь, что вы будете в точности 
исполнять предписания мои».

Так в бесцельных и вызывающих раздражение пререканиях приходилось Суворову 
тратить драгоценное время. Два обстоятельства несколько улучшили его 
настроение: из России прибыла десятитысячная дивизия Ребиндера, и 28 июля 
сдалась Мантуя. Победителям сдалось в плен 5 генералов и 10 000 солдат и 
офицеров, при 300 орудиях. Потери осаждавших были ничтожны.

В Петербурге и Вене падение Мантуи было воспринято как завоевание Италии. Павел 
возвел Суворова в княжеское достоинство в ознаменование заслуг его в «минувшую 
войну». Австрийцы втайне разрабатывали план переброски русских корпусов из 
Италии, где все казалось законченным, в Швейцарию, где Масоена громил 
австрийские войска.

Суворов совершенно иначе оценивал положение. «Мантуя с самого начала главная 
цель, – писал он Разумовскому, – но драгоценность ее не стоила потеряния 
лучшего времени кампании». Падение Мантуи радовало его главным образом тем, что 
оно освобождало тридцатитысячный осадный корпус генерала Края и создавало 
предпосылки для возобновления маневренных операций. Он предвидел, что 
энергичный противник, обессиленный, но не добитый, причинит еще немало хлопот. 
Так оно и случилось.

Вынужденное бездействие Суворова было широко использовано французами. 
Макдональд пробился к Генуе и соединился там с Моро. Из Франции прибыл с 
подкреплениями новый главнокомандующий – тридцатипятилетний пылкий Жубер. Кумир 
солдат, человек, которого Бонапарт охарактеризовал «гренадером по храбрости и 
великим полководцем по военным познаниям», Жубер уехал в Италию прямо из-под 
венца, заявив жене, что вернется к ней победителем или мертвым. Моро передал 
ему командование над армией, но, подавив оскорбленное самолюбие, предложил себя 
в качестве советника. Жубер, связанный с Моро узами личной дружбы, охотно 
принял его сотрудничество.

Хотя французская армия насчитывала всего 45 тысяч человек, Жубер решил перейти 
в наступление. Непосредственной целью своей он поставил освобождение Мантуи, о 
капитуляции которой во Франции еще не знали.

Его выступление совпало с лихорадочными усилиями Суворова сломить, наконец, 
саботаж австрийцев и начать движение на Ривьеру. О том, как дорого давались 
русскому полководцу эти переговоры и чернильная война со своими союзпиками, 
можно судить по следующему отрывку из одного письма Суворова к Меласу: 
«Заклинаю ваше превосходительство приверженностью вашею к его императорскому 
величеству; заклинаю собственным усердием вашим к общему благу. Употребите всю 
свою власть, все силы свои, чтобы окончить непременно в течение десяти дней 
приготовления к предложенному наступлению на Ривьеру Генуэзскую. Поспешность 
есть теперь величайшая заслуга; медленность – грех непростительный».

Наступление французов положило конец этим затяжным переговорам.

По приказанию Суворова передовые войска не препятствовали продвижению 
противника; фельдмаршал хотел выманить французов из гор на равнину и подавить 
их тогда своей многочисленной конницей и артиллерией. Больше того: по приказу 
Суворова войска оставили город Нови.

2 августа 1799 года он издал приказ: «Аванпосты… должны стараться получить 
верные сведения о неприятеле… перед превосходными силами отступать, ибо 
никакого от армии подкрепления ожидать не должны, так как цель наша – выманить 
неприятеля на равнину».

Опасаясь довериться непроверенным сообщениям, Суворов умело расположил свои 
войска так, чтобы они легко могли быть придвинуты к любому пункту, где появится 
армия Жубера.

К 14 августа противники настолько сблизились, что столкновение сделалось 
неизбежным. Французские силы исчислялись в 35 тысяч человек, силы союзников – 
45–50 тысяч.[120 - По другим данным – 38 тысяч и 65 тысяч (см., например, А. 
Боголюбов. «Полководческое искусство А. В. Суворова». 1939, стр. 109–110. Но 
автор указывает, что введено в бой Суворовым было 45 тысяч. Сам Суворов в 
реляции Павлу I заявлял, что у него было 38 тысяч.] В третий – и последний – 
раз в жизни Суворова на его стороне было численное превосходство. Получив от 
своей разведки сведения о крупном перевесе сил союзников, Жубер. дотоле не 
сомневавшийся в успехе, сильно пал духом. Он созвал военный совет; почти все 
советовали вернуться в Геную. Однако такой исход казался французскому 
главнокомандующему позорным, да притом отступать на глазах у сильного 
неприятеля было рискованно. Он отложил решение до утра, а на рассвете получил 
донесение, что союзники начали атаку.

Диспозиция Суворова к сражению под Нови не сохранилась.