пушек – занял выдвинутую позицию при Бырладе, на стыке с австрийцами. Через 
некоторое время к нему примчался курьер от командира австрийского корпуса, 
принца Кобургского:[60 - Принц Фридрих-Иосия-Кобург-Заальфельд (1737–1817) – 
австрийский полководец, участвовал в русско-австро-турецкой войне 1787–1791 
годов. Был одним из наиболее способных австрийских генералов своего времени.] 
сильная турецкая армия сосредоточивалась в Фокшанах, готовя удар против 
австрийцев, и Кобург просил у русских подкрепления. Суворов запросил Репнина; 
тот уклончиво ответил, что не препятствует Суворову предпринять операцию, но 
дает ему на нее шесть дней сроку, требует оставить часть войск в Бырладе для 
прикрытия и настаивает на предварительной письменной договоренности с принцем 
Кобургским.

Тогда Суворов донес, что во исполнение общей потемкинской директивы «не терпеть 
впереди себя неприятельских скопищ» он выступает к Фокшанам. Взяв с собою около 
половины имевшихся у него войск, он 16 июля выступил из Быр– лада.

Марш был исключительно быстрым. За 28 часов прошли 50 верст, отделявшие от 
австрийского лагеря. Суворов тотчас отправился осмотреть местность. Австрийский 
главнокомандующий прислал адъютанта, приглашая Суворова на личное свидание.

– Генерала Суворова нет, – учтиво ответили адъютанту. Через час пришел другой 
адъютант.

– Генерал Суворов молится богу, – последовал не менее любезный ответ.

Третьему посланцу сообщили, что генерал Суворов спит.

Принц переходил от удивления к негодованию. Но Суворов хорошо знал, что делал. 
Еще в Бырладе он познакомился с разработанным австрийцами планом операции, 
типичным продуктом кабинетно-доктринерского мышления. Оспаривать этот план в 
условиях двоевластия (причем австрийский принц был старше чином – генералом от 
кавалерии) было нелегко. Суворов предпочел выработать свой план, завязать по 
нему сражение и поставить австрийцев перед свершившимся фактом.

В 11 часов вечера он прислал принцу Кобургскому написанную по-французски 
записку, извещавшую, что русские войска выступают в 2 часа ночи, и предлагавшую 
австрийцам выступить тогда же по указанному им маршруту. На обсуждение не 
оставалось времени; австрийский главнокомандующий подчинился. Впоследствии 
Суворов так объяснил свое поведение:

– Нельзя было: он умный, храбрый, да ведь он тактик, а у меня был план не 
тактический. Мы заспорили бы, и он загонял бы меня дипломатически, тактически, 
энигматически,[61 - Enigme – загадка (франц.).] а неприятель решил бы спор тем, 
что разбил бы нас. Вместо того: «Ура! С нами бог!» – и спорить было некогда.

В самом деле, план его был не книжный, схематический, а типичный суворовский, 
построенный на точном учете обстановки и решительных наступательных действиях, 
в каждой черточке отражающий энергию и дарование его автора и исполнителя. В 
глухую ночь союзные войска двинулись непосредственно к Фокшанам. В правой 
колонне шло 18 тысяч австрийцев, в левой – 7 тысяч русских. На полпути, у речки 
Путны, встретился передовой отряд турок. После упорного боя он был опрокинут; 
всю следующую ночь под огнем противника наводили понтонный мост, и к утру река 
была форсирована. Началась самая трудная часть предприятия.

Дорога к Фокшанскому лагерю вела через густой, трудно проходимый лес; подступы 
к лесу защищала пятнадцатитысячная турецкая конница. Отразив в результате 
пятичасового боя бешеные наскоки конницы, союзные войска достигли опушки. Здесь 
Суворов повел свою колонну в обход леса, австрийцы же стали обходить лес с. 
другой стороны. Пройдя некоторое расстояние, Суворов вдруг свернул с дороги и 
пошел напрямик через болота. Увязая в тине, на каждом шагу проваливаясь в 
трясину, солдаты с огромным трудом проделали эту часть пути. Но результатом 
этого маневра было появление русских войск с той стороны, откуда турки 
совершенно не ожидали их. Все турецкие пушки были направлены в другую сторону, 
здесь не было возведено укреплений, – словом, ничто не мешало Суворову нанести 
внезапный фланговый удар по турецким позициям. Он так и сделал. Обе союзные 
армии установили между собой связь и, не давая противнику опомниться, сбили его 
последовательно со всех позиций. Турки укрепились в нескольких близлежащих 
монастырях, но вскоре были выбиты и оттуда.

«Рассеянные турки побежали по дорогам браиловской и к Букаресту. Наши легкие 
войска, догоняя, их поражали и на обеих дорогах получили в добычу несколько сот 
повозок с военной аммунициею и прочим багажом», вспоминал Суворов в 
автобиографии.

Только теперь встретились, наконец, оба командующих. Принц Кобургский сейчас же 
устроил походный обед. Даже дележ добычи не омрачил праздника, хотя об этот 
камень преткновения разбивалось не одно хорошее начинание Суворов уступил 
австрийцам все продовольственные склады, так как он уже собирался возвращаться 
обратно; прочие трофеи были поделены поровну. Эта победа побудила Австрию 
прервать начатые ею переговоры с Турцией о сепаратном мире.