принципам каждое столкновение с ним должно было кончаться для неприятеля 
разгромом. Гирсовский гарнизон не превышал 3 тысяч; турок было свыше 10 тысяч. 
Это не смутило Суворова. Он приказал передовым цепям делать вид, будто они 
бегут, и таким образом заманить турок поближе к валу. Приблизившись без помехи 
на половину картечного выстрела, турки бешено устремились на штурм. В этот 
момент был открыт против них жестокий картечный и ружейный огонь. Неся страшные 
потери, атакующие добежали все-таки до палисада. Исход боя висел на 
волоске-казалось, турки прорвутся внутрь и задавят своей численностью 
защитников Гирсова.

Но рискованный план Суворова удался: турки не выдержали губительного огня и 
подались назад. Это был кульминационный момент всего замысла; русская пехота, 
выйдя из-за прикрытий, атаковала их на всем фронте, а гусары с казаками 
довершили удар. Турки бежали, оставив весь обоз и понеся тяжелые людские потери.


«Ударились они в бегство, потерпели великий урон, оставили на месте всю их 
артиллерию. Победа была совершенная; мы их гнали тридцать верст», вспоминал в 
автобиографии Суворов.

Далее следует известная фраза:

«Прочее известно по реляциям, в которые я мало вникал и всегда почитал дело 
лучше описания».

Действия Суворова в этом бою убедительно показывают, что он отнюдь не был 
привержен во что бы то ни стало к наступательной тактике; в зависимости от 
обстановки, он сочетал наступательные действия с оборонительными – как то и 
случилось при Гирсово.

Румянцев придавал этой победе большое значение. Сооб-. щая Г. А. Потемкину, что 
Суворов «разбил и преследовал великим поражением» турок, он приказал отметить 
эту победу молебствием и пушечной пальбой.

Пользуясь наступившим после сражения при Гирсово затишьем, Суворов испросил 
разрешение выехать в отпуск. Ему было уже сорок три года, и его отец, Василий 
Иванович, давно подымал вопрос о женитьбе сына и продолжении рода. Сам 
полководец, поглощенный своим призванием, не проявлял здесь особой горячности.

Тем не менее он не вовсе исключал мысль о женитьбе, и когда Василий Иванович 
сообщил, что подыскал для него невесту, это явилось одной из причин поездки в 
отпуск. 16 января 1774 года он обвенчался в Москве с дочерью отставного 
генерал-аншефа, княжной Варварой Ивановной Прозоровской. «Медовый месяц» 
оказался и единственным, – во второй половине февраля Суворов уже снова был в 
армии.

На этот раз ему была дана задача не допускать переправы турок через Дунай у 
Силистрии. О более активных действиях ничего не было сказано, только глухо 
упоминалось, что в случае наступательных операций ему надлежит держать контакт 
с соседним отрядом генерала Каменского. Время и направление этих операций 
Румянцев предоставлял согласовать обоим командирам самостоятельно. Румянцев не 
указал, кому из двоих предоставляется решающий голос, и эта недомолвка 
оказалась чреватой последствиями. Каменский и Суворов были в одинаковом чине 
(генерал-поручика) но Каменский получил этот чин годом раньше; таким образом, 
на его стороне был «отвес списочного старшинства». Однако Суворов был на восемь 
лет старше, главное же, он сознавал себя несравненно более крупным 
военачальником и никак не ставил Каменского на одну доску с собой. Поэтому он 
решил действовать вне зависимости от местнических традиций списочного 
старшинства.

Согласовав в общих чертах план предстоявших действий, оба начальника выступили 
в поход. Однако Суворов задержал на два дня свое выступление (впоследствии он 
ссылался на неприбытие части его отряда). Он явно старался избежать со единения 
с отрядом Каменского.

Но расчеты Суворова встретить турок до соединения с Каменским не оправдались. 
Через несколько дней оба отряда встретились в деревне Юшенли. Суворов все же 
остался верен своему решению сохранить самостоятельность. Он тотчас перевел 
свои войска в авангард и, став во главе кавалерии, отправился на усиленную 
разведку. План его сводился к тому, чтобы ввязаться в бой, повести его так, как 
подскажет обстановка, и, поставив Каменского перед совершившимся фактом, 
заставить его действовать в соответствии с определившейся диспозицией боя.

Стремясь обеспечить внезапность удара, Суворов подходил к Козлуджи по самой 
плохой дороге, откуда неприятель мень– ше всего мог ждать нападения.

Случаю было угодно, чтобы одновременно с русскими и турки предприняли 
наступательную операцию. Их сорокатысячный корпус находился в это время уже в 
Козлуджи – на расстоянии нескольких верст от Юшенли. Конница Суворова втянулась 
в узкое дефиле,[36 - Дефиле – теснина, узкий проход посреди труднодоступной