Наконец, 1 января 1748 года он прибыл в полк и был прикомандирован к 3-й роте. 
С этого дня началась действительная служба будущего генералиссимуса.




* * *



Русская армия середины XVIII века отличалась от западноевропейских армий 
некоторыми своеобразными чертами.

Прежде всего она была однородна по своему национальному составу. Одним из 
важнейших последствий военной реформы Петра I был совершенный отказ от 
использования в русском войске иностранных наемных солдат.[9 - Иностранные 
офицеры и инструкторы состояли на русской служба при Петре и после него, но 
роль их постепенно уменьшалась.] Если не считать шведской армии, где также не 
было наемных солдат, то русская армия являлась в этом отношении единственной в 
Европе. Во всех прочих армиях наемники составляли значительную, часто 
преобладающую часть.

Однородная в национальном отношении русская армия обладала гораздо более 
высоким моральным уровнем, чем армии, сформированные из наемников различных 
национальностей. Русские солдаты были чрезвычайно восприимчивы к идеям боевого 
служения отечеству. В то же время среди них было широко развито чувство 
товарищества, взаимной выручки, чувство братства по оружию.

С этим преимуществом русской армии перед прочими европейскими армиями было 
связано и другое: лучший способ рекрутирования новобранцев. В 1705 году Петр I 
ввел систему рекрутских наборов. Объявляя набор, власти только указывали, 
сколько рекрутов должно поставить село (обычно одного на 130–150 человек); кого 
именно надлежит им послать, это решал сельский сход, «мир». Не следует, конечно,
 идеализировать этот порядок, преувеличивать демократический характер его; 
конечно, решающую роль на таких сходах играли местные богатеи либо 
представители помещичьей власти. Но все же, в конечном счете, эта система была, 
несомненно, лучше, чем методы насильственной вербовки, применявшиеся в 
западноевропейских государствах.

Однородный национальный состав солдат и лучшая система пополнения давали 
русской армии XVIII века крупные преимущества. Важно было также то, что эта 
армия имела надежную материальную базу. В XVIII веке русская промышленность 
интенсивно развивалась. Заводы и фабрики открывают как представители родовитого 
дворянства и нового дворянства (например Демидовы), так и лица купеческого 
сословия. Год от году растет удельный вес вольнонаемных рабочих, а тем самым 
создаются предпосылки для повышения производительности труда. Значительное 
развитие получила, в частности, та отрасль промышленности, которая играет 
особенно важную роль в обеспечении армии: металлургия. Работая для нужд армии 
по прямым указаниям правительства, эта отрасль крупной промышленности 
пользовалась самой широкой правительственной поддержкой. Эта поддержка и 
обеспеченный сбыт продукции обусловили быстрый рост созданной на Урале 
металлургии. К концу XVIII века (1800 г.) в России выплавлялось 10,3 миллиона 
пудов чугуна, а в Англии в это время – только 8 миллионов пудов; к тому же 
качество русского чугуна было выше, чем английского. Таким образом, к 
отмеченным выше преимуществам русской армии XVIII века надо прибавить и то, что 
она опиралась на мощную по тому времени металлургию. Не могло не сказаться и 
общее промышленное и культурное оживление в стране, особенно выявившееся в 
первой и последних двух четвертях XVIII столетия.

Однако, все эти преимущества и благоприятные условия для развития русской 
военной силы, долгое время оставались неиспользованными, их некому было 
реализовать. Громадные возможности русской армии находились под спудом в 
значительной мере потому, что в руководстве ею при преемниках Петра I очень 
большую роль играли иностранцы. Они привносили с собой чуждые России 
западноевропейские порядки, которые причиняли серьезнейший вред русской армии. 
Жестокая палочная муштра, увлечение шагистикой и внешней отделкой приемов (как 
средство нивелировать солдат, выработать в них рефлексы слепого повиновения и в 
то же время способ заполнить весь день, лишить солдат досуга) и связанное с 
ними презрительное отношение к «нижнему чину» – все это механически 
привносилось иностранными инструкторами в русскую армию. Часть русского 
дворянского офицерства восприняла эти порядки и следовала им.

Преувеличенное представление о значении парадной стороны военного дела 
приводило к забвению подлинно боевых, жизненно необходимых для успешного 
ведения войны навыков. Копируя организацию Фридриха II, в русской армии ввели 
неудобную, сложную форму одежды. Чтобы солдаты не гнули в марше колени, им 
подвязывали лубки, так что положенный на землю солдат без посторонней помощи не 
мог подняться. «Люди отменно хороши, – писал генерал Ржевский,[10 - 
Генерал-поручик Степан Матвеевич Ржевский (1732–1782), автор записки «О русской 
армии во второй половине Екатерининского царствования».] – но как солдаты