Что бы ни случилось в грядущем году, все должно быть приписано его обряду, 
совершенному на этом празднике. В конечном итоге финансисты решили, что Набонид 
в очередной раз взял верх над партией Валтасара.

В ту ночь праздничные лампы горели у дверей пятидесяти трех храмов Вавилона, 
трехсот святилищ божеств земных, шестисот святилищ божеств небесных и всех 
бессчетных святилищ в углублениях стен вдоль улиц. Иллюминация пробуждала 
надежды на все самое лучшее, поскольку конкретизировать их было невозможно.

За крепостными стенами Имгур-Бел и охраняемыми воротами, в строениях на темном 
канале Кебар никто не разделял этих надежд. Работникам-иудеям не дозволялось 
возвести свой храм в их квартале на берегу канала. В такие дни они собирались 
помолиться в темноте пустой комнаты у воды, стараясь своим шепотом не нарушать 
тишины. В ту ночь они шептали изречения зилота Исайи: "Пал Вил, низвергся Нево, 
истуканы их — на скоте и вьючных животных.., низверглись, пали вместе, не могли 
защитить носивших… "

Эти слова, если бы их кто-нибудь повторил агентам Зерии, нельзя было 
истолковать как измену. Однако для тех, кто видел процессию богов, сидевших на 
животных и следовавших за Бел-Мардуком, эти слова имели значение. Этот парад 
идолов не мог защитить город.

Вдоль канала Кебар с его стоячей водой усиливался запах смерти. Каждый день 
после Нового года стражники Римута в доспехах прочесывали улицы в поисках нищих,
 прокаженных, слепых, больных и просто голодных людей, заполнявших переулки. 
Уборщики мусора гнали свою добычу за восточные ворота Имгур-Бел к мусорным 
кучам у канала и оставляли там, заставляя есть и пить то, что в них можно было 
найти. Таким образом, людские отбросы скапливались вдоль канала, отмахивались 
от собиравшихся там же грифов и, причитая, выпрашивали подачки у прохожих, 
которые иногда бросали им бронзовый грош, чтобы поглазеть потом на драку между 
ними.

Изредка вдоль канала проходили люди, они пристально изучали скорбевших у воды и 
говорили самым сильным из них:

— Подними глаза к горам, оттуда к тебе придет помощь.

Не многие следовали совету. Лишь в холодный и безветренный день они могли 
различить горы на востоке, за внешней стеной и пространством, покрытым 
зеленеющими плантациями. Никому из этих страдающих и умирающих людей не 
приходило в голову постараться уйти из города. Инстинкт, который привел тысячи 
таких, как они, к городским стенам, удерживал их здесь. Даже стражники Римута 
не пытались выгнать их за канал, так как знали, что они обязательно приползут 
обратно к мусорным кучам и воде.

Именно в первый месяц после праздника нищие Кебара узрели чудо.

Они увидели благородного Якуба Эгиби, раздобревшего от сытой жизни. Одной 
унизанной кольцами рукой он высоко подхватил украшенное бахромой платье, в то 
время как другой часто подносил к носу благоухающую склянку. Сопровождали Якуба 
Эгиби из Биржи высокий черный раб, державший зонтик от солнца над его бритой 
головой, и низенький белый раб, вооруженный посохом, чтобы разгонять вопивших 
нищих. Те наблюдали, как он пробирался между кучами грязи, и кричали:

— Помоги, могущественный господин, любимец Мардука, помоги голодающим!

Вместо того чтобы бросить им сикли или хотя бы грошик, Якуб Эгиби свернул к 
двери иудейского молельного дома, в темноте и тишине которого никого не было ни 
видно, ни слышно. У двери, когда обладатель посоха отогнал нищих, Якуб Эгиби 
выпустил из руки одежду и сказал им словами иудейских проповедников:

— Помощи ждите с гор.

Затем богач-банкир поспешил скрыться в невидимой комнате колонии пленных иудеев.





ЧТО УВИДЕЛ ИАКОВ ЭГИБИ


Якубу, или Иакову Эгиби, старшему представителю древнего Дома Эгиби, 
торговавшего в кредит и со скидками, пришлось приложить некоторые усилия, чтобы 
расследовать таинственные обстоятельства, которые привели его, несмотря на все 
свойственное ему здравомыслие, в тайный сговор. Он обладал всей 
осмотрительностью своей матери, дочери пленника из Иерусалима, и 
проницательностью отца-вавилонянина. Значительную долю своих доходов он тратил 
на агентов, не только не известных шпионской сети Римута, но и ничего не 
знавших друг о друге. Из их отчетов он по крупицам воссоздал в целом историю о