но при виде Кира их веселость исчезла.

— Камбис, — приказал он, — ты должен оставаться в пределах Аншана. Действуй за 
меня, советуясь с вождями Десяти племен. Ко мне посылай только при 
необходимости. — Его взгляд скользнул по внимательным лицам писцов, 
переводчиков и посланников. — Оставайтесь здесь, — коротко распорядился он и 
поискал глазами кого-либо, кто мог бы выполнить приказ. Командир асваранцев 
разглядывал жезл управляющего, и Кир сделал воину знак. — Ты отправишься в 
лагерь персов. Пусть все всадники приготовятся к долгому путешествию, которое 
продлится много лун. Пусть все приготовят снаряжение и продовольствие в дорогу. 
Собираться в ущелье — в том, куда втекает река. — Он подумал немного и кивнул.
 — Это говорю я, царь Ахеменид.

Воин помедлил, а встревоженный управляющий прошептал вопрос. Когда будет угодно 
их властелину отправиться в путешествие? Сколько дней отведено на подготовку?

Кир посмотрел на носителя жезла.

— Пять часов, не дней. — Он указал на высокого воина. — Теперь пойми следующее. 
И передай, когда приедешь в лагерь. На рассвете я выезжаю в направлении летнего 
восхода. Все, кто к этому времени будут готовы, последуют за мной. Кто не 
успеет подготовиться, останется здесь.

Так начал Кир путешествие на восток, сопровождаемый Эмбой, запасными нисайскими 
жеребцами и Амитис, ехавшей не в крытой повозке, а верхом на горном пони. С ним 
были стражники, все, как один, с обозом и стадами. За ними резво бежали 
гирканские лошади, чувствовавшие, что движутся в сторону родины, и ехало 
несколько каппадокийцев вперемежку с охотниками и мастифами.

Наблюдая за этим выездом, иностранные посланники высказывали предположения о 
грядущей новой войне; хранители закона объясняли, что Кир, обычно 
путешествующий вдоль границ, почувствовал необходимость посетить свои восточные 
владения. Остальные шептались об охватившем его безумии.

Кир не мог бы им объяснить, зачем он отправился в путь. Он верил, что на это 
немногочисленное сопровождение можно положиться. И, когда они выбрались из 
речного ущелья на равнину, покрытую лишь травой, с несколькими облаками на 
горизонте, впервые за многие годы ему стало абсолютно спокойно и легко.




Часть четвертая

У КОСТРА БАКТРИИ





КАВИ ВИШТАСПА


Над ущельем, ведущим в восточные земли, стояла Хрустальная гора. Пока 
путешественники не оставили ее позади, она маячила перед ними несколько дней. 
Сколько бы они ни проезжали за день, вид сторожевой горы изменялся очень 
незначительно. Огибая ее по извилистому караванному пути, они не чувствовали 
ветра, гнавшего белые перья со снежного хохолка Хрустальной горы (или горы 
Демавенд).

Ученые мужи Ахеменидов не могли объяснить значение белых перьев, появлявшихся 
гораздо выше ранних утренних облаков. И рассказать о боге, обитавшем на вершине,
 они тоже не могли. Ученые полагали, что, поскольку Хрустальной эту вершину 
назвали ассирийцы, они должны были видеть там хрусталь в годы своего могущества,
 когда армии Ниневии пробивались по горным склонам в поисках лошадей, скота и 
рабов. Но этим армиям редко удавалось подняться высоко, и горный народ прогонял 
их обратно.

— Это же ясно, — откликнулся Кир, — армиям ассирийцев противостояли боги этой 
громадной горы. Кем бы они ни были, на нашем пути их пока не видно.

Его лашкаргах — движущийся лагерь — едва ли напоминал армию. Днем всадники 
рассыпались по равнине, чтобы поохотиться и покормить животных, полагаясь на 
отряд разведчиков, предупреждавший о всякой угрозе. Обоз продвигался вперед и 
во второй половине дня, поэтому, когда Кир со своими спутниками прибывали к 
ручью, выбранному для ночевки, они находили там расставленные для 
военачальников кожаные палатки, размеченные места для лошадей и разведенные 
костры. В отличие от дневного путешествия в ночном лагере царил строгий порядок 
— асваранцы размещались по кругу вокруг Кира и лошадей. После тревоги всадникам 
всегда требовалось несколько минут, чтобы в темноте найти своих коней, оседлать