Отряд прошел водораздел Голубых гор, и реки потекли на север. Там, под соснами, 
протянулась Низинная страна — долина с единственной рекой, золотая от зрелых 
хлебов, испещренная серыми точками овечьих стад, кормившихся между деревнями. 
По другую сторону этой долины возносились к небу надменные горы с заснеженными 
вершинами.

Завоеватели направились по спускавшейся вниз тропе, и она привела их к броду. 
Другой берег с оружием в руках охраняли местные жители. Это были здоровенные 
варвары, одетые в шкуры животных, вооруженные охотничьими копьями и не имевшие 
щитов. Кир заметил жавшихся позади женщин с ножами в руках. Это означало, что 
жители долины готовы отчаянно сопротивляться у реки, вероятно единственного 
рубежа их обороны. Ее быстрый поток кружил вокруг камней вдоль брода. Вартан 
сказал, что эти иберийские пастухи слишком глупы, чтобы их можно было напугать. 
Свою реку они называли Пастушьей, поскольку она кормила их стада.

Военачальники-персы поднялись вверх, чтобы осмотреть реку и посоветоваться с 
армянскими вождями, как ее лучше форсировать. Придя к соглашению, они объяснили 
Киру, что армянские воины должны будут изобразить атаку через брод. В это время 
от войска отделятся марды и дай из числа конных лучников, быстро доскачут вверх 
по реке до другого брода и незаметно там переправятся. Затем, неожиданно 
показавшись на другом берегу, персы засыплют иберов стрелами, и под их 
прикрытием, прячась за железными щитами, армянские пехотинцы смогут 
стремительно перейти брод. Варвары, пойманные в ловушку между двумя группами 
нападающих, станут кружиться на месте и превратятся в легкую добычу для воинов.

Кир нашел этот план осуществимым, но слишком кровавым. Ему нужно было 
действовать немедленно, чтобы предупредить начало его выполнения, поскольку 
обученные воины уже пришли в движение, готовясь к сражению.

— Знамение! — крикнул он и, когда все посмотрели на него, продолжил:

— Эта река носит мое имя, и она бросает мне вызов. Оставайтесь на местах!

Все забеспокоились. Один из воинов, начальник мардов, гордившийся своим 
бесстрашием, нетерпеливо дернул поводья, и его конь, поменяв шаг, оступился. 
Этот эпизод привлек внимание Кира. Схватив нисайца за узду, он наклонился и, 
приподняв его копыто, как и ожидал, увидел на нем трещину от острого камня. Он 
приказал всаднику:

— Ты, понукающий хромую лошадь, слезай!

Воин засмеялся:

— Нет, Кир, что же, мне драться пешим?

Кир ухватился за эти слова:

— Да, как и мне. Смотри! — Остальным же, в изумлении наблюдающим за этой сценой,
 он повторил:

— Оставайтесь на месте. Это говорю я, Кир Ахеменид.

Спустившись вниз к реке, он развязал пояс для меча, сбросил с плеч мантию. 
Спорить было некогда, наступило время действовать в одиночку. Явно безоружный, 
вытянув руки, он вбежал в поток, и вода впиталась в его одежду до пояса. Его 
фраваши подгонял его вперед, и он почувствовал уверенность в своих действиях. 
Кто-то еще плеснул водой у его локтя, и он увидел Вартана, боровшегося с 
течением, чтобы поспевать за ним. Им с трудом удавалось держаться на ногах, и 
Кир первым вышел на дальний берег, где толпились косматые иберы, сжимая свои 
копья. Очевидно, варвары не видели ничего опасного в двух невооруженных мужах, 
пришедших к ним, и, когда Кир сел на валун, они склонили лохматые головы, 
внимательно его рассматривая.

— Послушайте меня, — настойчиво попросил он, — и пусть между нашими народами 
будет мир, пока мы обсудим, сможете ли вы разместить у себя войска царя Астиага.


Поскольку иберы не понимали его речь, они ничего не отвечали, пока с ними не 
заговорил Вартан, стоявший рядом с Киром. Тогда народ Низинной страны собрался 
вокруг послушать. На другом берегу персидские и армянские воины волей-неволей 
застыли в ожидании. Таким образом, в надлежащий момент при помощи Вартана было 
достигнуто соглашение о перемирии; иберы согласились предоставить армии Кира 
продовольствие, а их лошадям — пастбища.

— Было неверно, — заметил Кир, — атаковать этих людей, не поговорив с ними 
сначала. — Внезапно он рассмеялся:

— Клянусь семью звездами, хранящими нас, нам повезло.