Кир только дозволит.

Он обдумал их просьбу и сказал:

— Хорошо, будь по-вашему. — А когда они стали его благодарить, он добавил:

— Однако запомните. Везде на этом плодородном клочке земли вам придется, раньше 
или позже, подчиниться какому-либо хозяину. В своих-то горах вы свободные люди 
и никому не принадлежите.

Взвесив его слова, марды объявили, что решили остаться в своих домах.

Один из вождей маспиев, став тысяченачальником, признался Киру, что чувствует 
себя награжденным этой службой. Прежде, у себя дома, маспию требовалось растить 
продовольствие для семьи и есть из общего котла. Теперь же, чтобы попировать, 
когда он захочет, ему как начальнику гарнизона не требовалось даже пальцем 
шевельнуть. Сейчас же слуги несли вино и засахаренные фрукты, в то время как он 
разваливался на душистом кедровом ложе. Выслушав рассказ, Ахеменид заставил его,
 как школьника, пройти через ряд вопросов и ответов.

Кир. Как я заметил, ты хорошо заботишься о своем скакуне.

Maспий (с довольным видом). Да, как положено!

Кир. Как следует погоняешь его, прежде чем покормить.

Maспий. Да, конечно.

Кир. Зачем?

Maспий. Чтобы поддерживать его форму, иначе он заболеет.

Кир. Если ты так заботишься о лошади, зачем же сам ешь, не выполнив дневной 
работы? Следующий раз скажешь мне, что ты сделал, прежде чем сел пировать.

Одного дела он не смог довести до конца: не смог уговорить своих подданных 
сесть на корабли и отправиться по морю. Один из вождей рода Ахеменидов 
объяснял:

— Есть три сорта людей: живые, мертвые и те, кто скитается по морям.

Хотя Кир никак не изменил пастушеских обычаев самих персов, он очень давно не 
присутствовал на старинных советах Трех племен и даже на общих сборах Трех 
племен. Эти персы составляли теперь лишь часть иранских народов, находившихся 
под его правлением, и малую долю от числа всех самых разнообразных народов. Три 
племени целиком могли поселиться в одном квартале Вавилона. Никакой пользы, но 
очень много вреда мог бы он принести, если бы предоставил рассыпанным по его 
владениям персам превосходство над остальными народами — как над теми же самыми 
каспиями. Его власть основывалась только на троне и больше ни на чем; 
сатрап-перс не имел власти над гирканцем Хазарапатом. Чтобы поддержать это 
сочетание отдельных народов, он сохранил традиционные статусы Вавилона, 
Экбатаны и Сард, не объявив ни один город своей столицей. Парсагарды, 
отдаленный городок в долине, оставался местом проживания клана Ахеменидов. В 
нем при поддержке внуков Кира правил его младший сын Бардия. Амитис по-прежнему 
жила в уединении в Задракарте на Гирканском море, а ее дочь стала женой Дария — 
сына Виштаспы и Хутаосы — блестящего, как говорили, полководца.

Советниками у Кира были сатрапы и независимые от них представители подчиненных 
народов. Поскольку он не содержал регулярной армии, то ему и не требовалось 
иметь дело с верховным военачальником, который мог бы стать для него опасным.

Однако это зачаточное мировое государство сплачивалось единственно лишь 
личностью Кира. Он стал его верховным судьей, защитником и кормильцем. Бремя 
такой власти давило тяжелее, чем груз сокровищ Креза, над которым Кир 
подшучивал в один далекий беззаботный день. Вероятно, Кир не предвидел 
опасности, таящейся в правлении одного незаменимого человека; в любом случае, 
он ничего не мог с этим поделать. В последние свои годы он просто пытался 
выполнить обязательства, взятые на себя при возведении его на престол тремя 
персидскими племенами, хотя число подданных увеличилось в четыреста крат. По 
крайней мере, еды у них было вдоволь, а пастух в первую очередь должен был 
кормить свое стадо.

Поскольку толпы подданных всегда ждали у его крыльца, умоляя о возможности 
увидеть Великого царя, Кир не мог уезжать дальше Соленой пустыни германиев или 
дальше Хрустальной горы.


* * *

Даже стоя Перед массой людей, он чувствовал себя одиноким. Эмба больше не