Видимо уловив в моих глазах недоумение по поводу такого неожиданного 
приглашения и заметив мою нерешительность в движениях, сделал энергичный жест 
рукой: 

- Не стесняйся. Просто хочу поговорить с тобой о жизни, о твоей работе над 
автоматом, о планах на будущее. Но для начала надо поесть. Какая может быть 
беседа на пустой желудок. Правда? 

Николай Николаевич разговаривал со мной как с равным, шутил, внимательно 
выслушивал все, о чем я говорил, и как-то незаметно исчезла та дистанция, 
которая неизбежно возникает при встрече младшего по званию со старшим. А тут 
старший сержант был вызван на беседу к главному маршалу. Подкупили, по всей 
вероятности, заинтересованность Воронова в моих делах, его живое участие в моей 
судьбе, доброжелательное отношение ко мне как к конструктору и как к человеку. 
Особенно как к конструктору. 

Полагаю, Николай Николаевич следил за моей работой еще с конца войны. Видимо, 
его заинтересовало прежде всего то, что в ряды известных 
конструкторов-оружейников ворвался вдруг старший сержант - танкист, да еще со 
своими неожиданными подходами к проектированию оружия. 

Главный маршал артиллерии Воронов периодически подписывал документы о 
прикомандировании меня к отделу изобретательства Наркомата обороны, чтобы 
начальник отдела полковник В. В. Глухов мог непосредственно и направлять, и 
контролировать мою деятельность, и в случав необходимости оказывать помощь 
молодому конструктору. (Так было, в частности, в 1944 году во время работы над 
ручным пулеметом. Так произошло и в ходе создания автомата, когда выяснилось, 
что выделенных средств на изготовление опытных образцов не хватает, а 
субсидирование почему-то) вдруг прекратилось. Я обратился к полковнику В. В. 
Глухову с просьбой помочь. Владимир Васильевич попытался, видимо, сам решить 
этот вопрос, но финансовая служба не вняла его аргументам, не пошла навстречу. 
Помню, он вернулся в отдел мрачнее тучи. 

- Придется выходить на главного маршала артиллерии Воронова, - сказал Глухов. - 
Не удивляйся, если он вдруг даст команду, чтобы ты прибыл к нему. 

Глухов позвонил в приемную, спросил, на месте ли Воронов. Потом вышел из 
кабинета и отсутствовал довольно долго. Когда начальник отдела изобретательства 
возвратился, было заметно, что настроение у него улучшилось. 

- Приведи себя в порядок. Сейчас пойдем к главному маршалу. Думаю, вопрос о 
дальнейшем финансировании твоей работы будет все-таки решен положительно. Есть 
такое предчувствие, - довольно потер ладони Владимир Васильевич. 

Та первая встреча с Н. Н. Вороновым мне хорошо запомнилась. Началась она не 
совсем обычно. Николай Николаевич остановил мой запинающийся доклад о работе 
над автоматом и открыл дверь в соседнюю с кабинетом комнату, отведенную, как я 
понял, для отдыха, когда главный маршал задерживался в управлении за полночь. 
Обставлена она была своеобразно. На стенах ее висели охотничьи ружья, охотничьи 
трофеи. 

- Ты охотой-то, сержант, увлекаешься? - спросил Воронов. 

- Так точно, очень люблю оружьем бродить. 

- Тогда оцени мою коллекцию. Считаю, нет лучшего отдыха, чем птицу да зверя 
зорить. Жаль только, очень редко заниматься этим удается. А за каждым из этих 
трофеев, доложу тебе, - любопытнейшая охотничья история. - Николай Николаевич 
показал на рога лося, на кабанью морду, на чучела птиц. 

- Рожденьем-то ты из каких краев? 

- Алтайский, на границе тайги и степи жил. 

- Знаю-знаю, места для охоты славные, И тут разговор как-то незаметно перешел 
на мою конструкторскую деятельность. 

- Понимаю, сержант, тебе не боевое оружие, а охотничье конструировать бы. Да, 
как видишь, для этого время еще не приспело. Слежу за твоей работой. Вижу, 
неплохо получается. Глухов докладывал о твоих успехах. Так и держи. А теперь 
доложи, как идут дела, что сделано, каковы планы на будущее? 

Я тогда как раз работал в Коврове на дегтяревском заводе. Добрым словом 
вспомнил благожелательное отношение ко мне ковровцев, заинтересованность в 
оказании помощи со стороны инженерно-технического состава. 

- Только одного не хватает, товарищ главный маршал, - необходимых средств для 
окончательного завершения работ по изготовлению опытных образцов. Прекращено 
финансирование, и мы остались без денег.