не обмятой форме. Шагал он подчеркнуто твердо, выказывая всем своим видом 
подтянутость, выработанную годами учебы в военном учебном заведении. Зайдя в 
здание штаба, услышал, как он докладывал кому-то, видимо дежурному по части: 

- Старший инженер-лейтенант Барышев... Прибыл на полигон для дальнейшего 
прохождения службы после окончания артилерийской академии... 

- Подождите немного, Я доложу о вашем прибытии генералу Бульбе. - И офицер, 
выслушавший Барышева, стал подниматься на второй этаж, где находился кабинет 
начальника полигона. 

На следующий день в отделении испытания индивидуального оружия появился новый 
инженер-испытатель Константин Александрович Барышев. Правда, там он служил 
совсем немного и вскоре был прикомандирован к конструкторскому бюро полигона. 

Вот тогда мы с ним и познакомились. Тем более что довелось нам работать в одном 
кабинете, пользоваться одним кульманом. Оказалось, Константин Александрович при 
окончании военной академии защитил диплом по разработке автомата и патрона к 
нему. Приехав на полигон, он горел желанием включиться в конкурс проектов 
нового образца оружия. С просьбой дать ему возможность продолжить работу, 
начатую в академии, Барышев обратился к В. С. Дейкину, представителю ГАУ на 
полигоне. Просьбу его вскоре удовлетворили. 

Мы были с ним молоды, увлечены одним интересным делом, полны энергии и 
честолюбивых конструкторских замыслов и потому, видимо, быстро сошлись, стали 
друзьями, хотя по характеру, темпераменту да и, прямо скажем, по уровню 
профессиональной подготовки отличались друг от друга. У него за плечами учеба в 
Московском высшем техническом училище имени Н. Э. Баумана, военной академии, у 
меня - лишь девять классов школы, годы срочной службы да фронтовые дороги. 

Впрочем, это не мешало нам иметь общие интересы. Мы нередко делали вместе 
вылазки в лес, на природу, поскольку оба увлекались грибной охотой, рыбной 
ловлей. От души смеялись, вспоминая, как гордо вышагивал он на полигонной 
дорожке к штабу с маленьким чемоданчиком в руке, в котором все богатство 
составляли диплом об окончании академии, несколько конспектов да пара белья. 

Но самое главное, что объединяло нас крепче всего, - беззаветная любовь к 
творчеству, к конструированию. Я уже тогда заметил: разрабатывая свой проект 
автомата, Константин Александрович подходил к исполнению задуманного больше не 
с практической точки зрения, а с теоретической, с исследовательской. Хотя мы 
являлись конкурентами, однако почти ничего не скрывали друг от друга. Если 
требовалось, охотно поясняли чертежи, советовались. 

Мне, конструктору-практику, видевшему саму деталь сначала в воображении, а 
потом уже ее проработку в чертежах, казалось, что Барышев слишком теоретизирует,
 готовя свой проект. К тому же, на мой взгляд, он с одинаковым рвением и 
увлечением спешил делать сразу несколько дел, заявляя, что у него хватит знаний 
и опыта довести их все до конца. Знаний, конечно, у него хватало, а вот опыта...
 Я пытался предостеречь своего товарища от такого подхода к конструированию. Но 
ему, в двадцать три года, представлялось, что он может горы свернуть. 

Увы, творчество не прощает конструктору разбросанности. Уже тогда, на полигоне, 
я все больше убеждался: для разработчика конструкций необходимо сосредоточение 
усилий, говоря военным языком, на направлении главного удара. После объявления 
конкурса на разработку нового пистолета взамен ТТ меня, признаюсь, так и 
подмывало принять участие в его проектировании. Едва удержался от соблазна. 
Приказал себе думать только об одном - о работе над проектом автомата. 

В моей короткой конструкторской биографии уже случалось такое, когда я пытался 
одновременно разрабатывать два разных образца - пистолет-пулемет и ручной 
пулемет. Из этой затеи ничего хорошего не вышло. Конечно, конструктор, как, 
впрочем, и каждый творческий человек, может и, считаю, даже обязан иметь разные 
интересы, но в нем должна быть, вне всякого сомнения, и жесткая 
центростремительная сила, направленная на достижение основной цели. В противном 
случае он попросту может не состояться как творец. По молодости мы нередко 
принимали сиюминутные увлечения, успехи за взлет творческой мысли, за 
интересную находку. И ошибались. И это тоже уроки полигона. 

После того как проекты автоматов Рукавишникова, Барышева и мой были утверждены. 
Рукавишникову и мне определили места, где мы должны были изготовить образцы в 
металле для сравнительных испытаний. А вот с определением места дальнейшей 
работы Барышева решение вопроса затянулось. И Константин Александрович в это 
время включился в еще один конкурс - по разработке проекта пистолета под 9-мм 
патрон. В тот самый конкурс, от участия в котором я отказался. 

В этом состязании Барышев преуспел. Из двенадцати разработчиков личного оружия, 
представлявших образцы для сравнительных испытаний, для дальнейшей доработки, 
как мне помнится, были рекомендованы изделия двух конструкторов Н. Ф. Макарова 
и К. А. Барышева.