Страна напрягала все усилия, чтобы остановить немецко-фашистские войска, 
рвавшиеся к Москве. 

В тылу шла героическая напряженная работа по обеспечению фронта всем 
необходимым для борьбы с врагом. 

И все чаще приходила мысль: имею ли я право ехать домой, когда могу внести 
посильный вклад в создание нового образца стрелкового автоматического оружия? 
То, что левая рука плохо слушается, еще не повод для отдыха, пусть и по ранению.
 А если остановиться на железнодорожной станции Матай, в депо, где начинался 
мой рабочий путь? Там хорошие мастерские, добротные станки, есть необходимый 
инструмент, материалы. Наверное, остались и некоторые из тех рабочих, с кем 
рядом довелось в свое время трудиться. 

Так думалось мне в пути, пока поезд уносил меня в родные места. Состав уже шел 
по Казахстану. И, чем ближе подходил он к станции Матай, тем больше крепла во 
мне уверенность сойти именно там. Но не исчезало и желание повидать родных, 
хотя бы на несколько дней заглянуть в родную Курью, узнать, как живут мои 
близкие, где и как воюют братья, односельчане.. 

И все-таки до Курьи я не доехал. Сошел на станции Матай и сразу направился к 
начальнику железнодорожного депо. Он оказался моим однофамильцем, человеком на 
первый взгляд довольно неприветливым, хмурым, с красными от недосыпания глазами.
 Меня поначалу, как только зашел к нему, даже робость охватила. Выглядел я, 
наверное, не очень браво: в помятой в дороге шинели, с перебинтованной рукой на 
перевязи, с тощим вещмешком за плечом. Но больше всего его поразила моя 
просьба: оказать незамедлительно помощь в создании макетного образца 
задуманного мною в госпитале, пистолета-пулемета. 

По меркам военного времени, как сейчас представляю, за одну только эту просьбу 
он мог направить меня в некоторый из наших компетентных органов, чтобы 
разобрались" откуда такой "фрукт" взялся, для чего ему понадобилось оружие 
изготовить. Но, видно, у моего однофамильца был по-настоящему разумный взгляд 
на действия каждого человека, и он не принимал решения сгоряча. Узнав, что я 
еще до армии работал в депо учетчиком, Калашников совсем растаял, усадил меня 
на стул, стал расспрашивать о фронтовых делах. 

Внимательно выслушал все, что я рассказал ему о моих планах создания образца 
оружия. Посмотрев эскизные наброски, начальник депо, видимо, уловил главное: 
человек, сидевший перед ним, одержим поставленной перед собой целью, 
стремлением сделать все от него зависящее для достижения победы над врагом. 

- А где же я тебе людей возьму? - тяжело вздохнул начальник депо. - Многие у 
нас прямо в цехах, на паровозах, ночуют, чтобы время на дорогу домой не тратить.
 А у тебя всего одна рука рабочая. Выход вижу один: оказать тебе помощь, не 
отрывая специалистов от основного производства. Но тут уж нам надо поговорить с 
людьми: кто какие может резервы времени найти. 

Порешили мы с ним, что в опытную группу необходимо ввести слесаря-сборщика, 
токаря-фрезеровщика, электрогазосварщика, испытателя. Мне казалось, такого 
количества людей будет достаточно для работы над образцом. Представлялось, 
техническую, инженерную сторону дела выполню сам. Это была наивность человека, 
еще не отдававшего себе отчета в том, насколько сложна, трудна именно та часть, 
которая называется у конструкторов отработкой чертежей. После беседы с 
начальником депо представился районному военкому и доложил о цели моего приезда.
 

Рабочие депо с энтузиазмом откликнулись на просьбу - помочь солдату-отпускнику 
в создании оружия. Многие из них готовы были трудиться и ночью. Особую радость 
я испытал, когда в одном из рабочих узнал своего давнего знакомого Женю 
Кравченко. Еще до войны вместе с ним трудились в депо. Хотя мы не были близкими 
друзьями, но он запомнился мне как отзывчивый, добросовестный человек, умевший 
на токарном и фрезерном станках творить чудеса. Мы нередко встречались и позже, 
после моего перехода в политотдел железной дороги, куда я был направлен по 
рекомендации деповской комсомольской организации. Там я работал техническим 
секретарем. Женя был активным комсомольцем, общественником. 

И вот трудности - как разрабатывать рабочие чертежи на отдельные детали, узлы, 
в целом на образец? Обратились в техническое бюро. А там работали одни женщины, 
не имевшие ни малейшего представления о конструкциях оружия. Тем не менее они 
были полны желания как-то нас выручить и делали все возможное, чтобы чертежи 
появлялись. 

Женщины есть женщины. Они и наименования деталям, на которые выполняли чертежи, 
давали ласковые, домашние, исходя из конфигурации, - "ласточка", "зайчик". Одну 
из деталей назвали "мужичок": у многих ведь мужья, сыновья, любимые парни 
сражались на фронтах Великой Отечественной. Тоска по ним, тревога, неизбывная 
грусть прорывались постоянно. 

Давали деталям и паровозные названия: сказывалась специфика железнодорожников.