- Если бы не был уверен в ней, Иван Федорович, я не настаивал бы на включении 
пулемета на сравнительные испытания. 

- Хорошо, - Белобородов негромко побарабанил пальцами по столу. - Какое время 
потребуется для изготовления опытной серии? 

- По нашим подсчетам, месяца полтора, - подал голос главный конструктор. 

- Сколько изделий вы намерены включить в серию? - опять повернулся ко мне 
директор завода. 

- Думаю, двадцати пяти будет достаточно, - уточнил я и добавил: - Только 
министерство отказало нам в финансировании этой работы. 

- Знаю, - подтвердил Иван Федорович. - Я полагаю, мы можем изготовить образцы 
за счет средств, отпущенных на модернизацию автомата. Тем более, как мне 
доложил главный конструктор, опытные темы вы выполнили с опережением и при этом 
сэкономили деньги и материалы. Так, Василий Иванович? 

Лавренов кивнул головой и сказал: 

- Группа в ходе модернизации поработала хорошо. Есть возможность поощрить людей 
материально. 

- Подумаем и о материальном поощрении, - согласился директор завода. - Но на 
данном этапе, считаю, самое важное для них поощрение - моральное. Дать 
возможность довести образец и выйти на сравнительные испытания. 

Белобородов окинул нас взглядом и повернулся к столику, где стояли телефоны, 
взял трубку телефона ВЧ. 

- Прошу соединить меня с маршалом Малиновским, - представившись телефонистке в 
Москве, попросил директор. 

Через некоторое время абонент на другом конце провода вышел на связь. Короткий 
обмен приветствиями, и Иван Федорович изложил министру обороны суть дела. 

- Родион Яковлевич, нам необходима ваша помощь. Прошу приостановить дальнейшие 
испытания единого пулемета Никитина - Соколова. У нас отработан аналогичный 
образец конструкции Калашникова, и мы готовы его выставить на сравнительные 
испытания. 

Белобородов, послушав, что говорил Малиновский, утвердительно произнес: 

- Да-да, опытные образцы изготовлены по просьбе Главного артиллерийского 
управления. 

Еще пауза. Видимо, министр что-то уточнил и потом вновь вышел на связь с 
директором. 

- Спасибо, Родион Яковлевич. Мы все представим в срок, - ответил Белобородов на 
последние слова Малиновского и положил трубку. 

- Вы все слышали и, надеюсь, поняли, что вопрос будет решен положительно. - 
Иван Федорович опять внимательно посмотрел на всех и остановил свой взгляд на 
главном инженере. - Абрам Яковлевич, ваша задача - оказывать всемерную помощь в 
изготовлении образцов. Сроки жесткие. Сделайте все возможное. С товарищами из 
нашего министерства по принятому решению я буду разговаривать сам. Вопросы есть 
у кого-нибудь? 

Не знаю, что за разговор состоялся у директора с представителями нашего 
министерства, но, полагаю, он был не из приятных. Пришлось, видимо, 
Белобородову выслушать немало нелестных слов о самоуправстве, о нежелании 
считаться с мнением ведомства. Сужу об этом по короткой фразе, которую однажды 
произнес Иван Федорович, когда мы вспомнили ситуацию, сложившуюся в ходе моей 
работы над единым пулеметом: 

- Мне пришлось выдержать с ними настоящий бой. 

К сожалению, противодействие нашей работе, преодоление барьеров, искусственно 
ставившихся перед нами, довелось выдержать и при отработке пулемета в заводских 
условиях, и в ходе его испытаний на полигоне и в войсках. Причем особенно 
усердствовали в этом некоторые сотрудники нашего министерства. И тому была 
веская причина. Единый пулемет Никитина - Соколова еще не приняли на вооружение 
армии, а ведомство затратило немалые средства, выпустив на одном из оборонных 
заводов большую партию этого оружия. Таким образом, создалось довольно 
щекотливое положение. 

Но последнее слово оставалось за главным заказчиком, и не прислушаться к его 
мнению, заключениям и предложениям изготовители вооружения не имели права. Наши