и по крайней мере 
15-ти эллингов, так чтобы они были вместе один подле другого, дабы все 
Адмиралтейство и будущие строения можно было обнести укреплениями». Тогда же и 
был утвержден здесь по причине отдаленности Адмиралтейской коллегии специальный 
член коллегии для снабжения повелениями и наставлениями.

В 1778 году по повелению Потемкина в 14 верстах от впадения Ингульца в Днепр 
окончательно было определено место будущего корабельного города. 18 июня там и 
был заложен по высочайшему указу город и верфи. После смерти Шубина главным 
руководителем работ был назначен генерал-цейхмейстер Иван Абрамович Ганнибал. 
Город наименовали — Херсон (следуя тогдашней моде, названия выводили из древней 
греческой истории и мифологии). Потемкин определил ему роль столицы Таврии (так 
пышно обозначили этот южный не заселенный еще край). Город стал центром 
управления Черноморским, Азовским и Каспийским флотами. В Херсоне было 
учреждено Черноморское адмиралтейское правление. Здесь же были заложены 
корабельные верфи для постройки гребных и парусных судов. Русский флот на 
Черном море стал ориентироваться на эту свою новую базу и столицу.

24 ноября 1783 года вместо умершего вице-адмирала Клокачева главным командиром 
Черноморского флота был назначен контр-адмирал Яков Филиппович Сухотин. В 
инструкциях Потемкина ему было предписано руководствоваться прежними наказами и 
обратить главное внимание:

«1) на более поспешную достройку заложенных 6 кораблей и доделку 
адмиралтейского строения; 2) на заготовку лесов и постройку для Черноморского 
флота 8-ми новых 50-пушечных фрегатов; 3) на принятие всяких предосторожностей 
от появляющихся повальных болезней».

А болезни вдруг превратились в главного врага на этих землях. В это время и 
получил свое назначение на юг, в Черноморский флот, с назначением командиром 
строящегося в Херсоне корабля № 4 Федор Ушаков. Ему предстояло принять участие 
в великой эпопее воссоздания Черноморского флота. Здесь, на Черном море, 
одержит он свои блестящие победы, здесь столкнется с хитростью и коварством, 
здесь будет надеяться на высокое покровительство и приобретет признание простых 
моряков, всех тех, кто пришел осваивать море и его берега.

Не ласковым, теплым, здоровым представало Черное море, а диким, буйным, 
заросшим по берегам колючим кустарником, с тучами малярийных комаров, 
оседлавших лиманы и озера. Лихоманка трепала первых поселенцев беспощадно, 
скоро портилась пища, не хватало чистой питьевой воды. Предстояла гигантская 
созидательная работа по обустройству и возрождению к жизни обширных земель, по 
созданию Черноморского флота! Это был великий подвиг нашего народа, равный 
освоению Сибири, выходу на берега Балтики и Тихого океана. Сколько книг, 
фильмов, песен, посвященных освоению Дикого Запада, создали американцы? Наша 
эпопея освоения «Дикого Юга» была не менее героична, захватывающа и впечатляюща,
 однако как великая эпопея в сознании наших людей не закрепилась.

Русские и украинцы стали основным населением полого края, основным, но не 
единственным. Быстро осели в его новых городах и поселениях греки и армяне, 
умевшие бойко и прибыльно торговать. Из Молдавии бежали крестьяне и 
ремесленники, из подневольных и приграничных областей Сербии пробрались кружным 
путем через Австрию и Польшу югославяне, из нестерпимого османского ада 
вырывались болгары и черногорцы, словенцы и боснийцы. На русскую военную службу 
определялись албанцы-арнауты.

Щедрым жестом пригласила на тучные причерноморские земли немцев, чехов, 
австрийцев Екатерина. Пользуясь близостью территории, постоянно перемещались из 
Польши в Новороссию поляки, белорусы, евреи. Словом, утверждался особый тип 
поселенца — человека из разных национальностей, энергичного, предприимчивого, 
небоязливого, человека, много умеющего. Но была и разница — иностранцы были в 
основном люди свободные, то есть незакрепощенные, а русские, украинцы, 
переселенцы из Белоруссии нередко принадлежали помещикам, имевшим на них 
«дозволенное богом и государством право». Вот эти-то обделенные и не обделенные 
судьбой люди возводили, строили, поднимали российский Черноморский флот. Ему 
еще предстояло расписаться победами в книге истории, но он сразу стал 
реальностью, утверждающей новое состояние на Черном море. В его состав входили 
Донская (Азовская) и Дунайская флотилии и основная его часть, расположившаяся в 
Крыму и устье Буга. Русский флот появился тут не случайно, проявились «морские 
гены» предков, дождались они своего часа. Весельники Святослава, умные ходоки 
из «варяг в греки» до самого Константинополя, княжеские галеры оставили после 
Киевской Руси глубокий след в народном сознании. Морскую традицию здесь, у 
Черного моря, сберегли и продолжили донские и запорожские казаки, ходившие на 
своих «чайках» к Синопу, Трапезунду и Истамбулу. И вот Черноморский флот 
воссоздавался и создавался вновь.

Не так это было просто — создать флот в безлесных и степных районах, без кадров 
рабочих, без выработанного веками умения корабельных мастеров, без устойчивого 
желания всей нации плавать в далекие края. Ведь до моря от центральных районов 
страны было больше тысячи, двух, а то и пяти тысяч километров, где уж тут 
свобода в выборе моряков, как говорят ныне, плавсостава. Но тяготение державы, 
торговых людей, Петровых последователей, вроде бы вполне