на престол взошла и в Сенате присутствуя, потребовала 
отделить Морской корпус от сухопутного. И быть ему отдельно. Тогда же, в 
августе, принял Иван Логинович Морской корпус как старший по званию среди 
корпусных морских офицеров.

Перестройка на плацу завершилась, и Иван Логинович, взявшись одной рукой за 
борт мундира, переждал порыв ветра и наполнил голосом всю площадь:

— Любезные мои соратники по делу морскому, а також и те, кто на сию нелегкую 
стезю вступает! Наша служба морская есть многотрудная, и посему охотников к ней 
весьма малое количество. Вы же на свои плечи сию ношу взяли, ибо ведаете, что 
Россия наша — держава морская и ей верные служители на просторах морских нужны. 
Великий Петр постановил: «Быть Морских и Навигацких, то есть мореходных 
хитростно наук учению». С тех пор, можно считать, наш Корпус свое рождение 
ведет.

Россия издревле была морской державой, однако позднее владения прибрежные свои 
потеряла, и, кроме Белого, у ней морей не осталось. Петр сией заботой о 
создании флотов и возвращении земель отчич и дедич был озабочен. Однако, 
потерпев неудачу у Прута, он отказался от Черного и Азовского морей. Но здесь,
 — голос Ивана Логиновича становился все гуще, — на берегах Балтики, снискал он 
славу себе, создал сильный и могучий флот русский. Здесь прозвучали виваты в 
честь викторий под Гангутом и Гренгамом. Тогда и сказал он сии 
многозначительные слова о смысле морских походов:

«Господь Бог посредством оружия возвратил большую часть дедовского наследства, 
неправильно похищенного. Умножение флота имеет единственно целью обеспечение 
торговли и пристаней; пристани эти останутся за Россией, во-первых, потому, что 
они ей принадлежали, во-вторых, потому, что пристани необходимы для государства,
 ибо через сих артерий может здравее и прибыльнее сердце государственное быть».

Первая наша Навигацкая школа была в Москве расположена в знаменитой Сухаревой 
башне, ибо на том пристойном и высоком месте можно видеть было горизонт далеких 
морских просторов, а начертание и чертежи в светлых покоях творить. Оттуда, с 
Сухаревки, и из державной Москвы узрели мы первые победы под Гангутом и 
Гренгамом. И кто на Сухареву башню посягнет, тот на всю славную морскую историю 
Отечества размахнется.

В 1715 году в Петербурге учреждена Морская академия, чьими продолжателями и мы 
были. Из того знаменитого Кикиного дома в Петербурге и Сухаревки в Москве вышло 
немало славных адмиралов, капитанов кораблей и фрегатов, геодезистов, нанесших 
на карты многие начертания берегов России, Сибири и Америки.

При императрице Елизавете Петровне учрежден из академии для «государственной 
пользы» Морской шляхетный кадетский корпус, в коем вам надлежит учиться, а его 
выпускники успешно закончили тут курс науки. Многие из выпускников ходили уже в 
далекие плавания, другим сие еще предстоит сделать. Держава наша не свободна от 
угроз, с запада, юга и севера творимых. Пред вами всеми новые дальние походы 
предстоят. От сих полнощных краев до далекой Америки российские сыны добрались. 
Русские корабли плавают с коммерческими целями в море Средиземное. А по какому 
праву наше, в дальние времена прозванное Русским, Черное море без флота 
отечественного пребывает? Не вам ли, выпускникам сих лет, его снова в наше, 
славянское, море превратить!

Многие в строю подумали: «Не миражные ли цели ставит капитан первого ранга? Не 
ворошит ли давно забытое в нашей памяти, не взывает ли он к тем далеким мифам, 
кои у древних греков процветали, а в наш век не наблюдаются...»

— Гардемарины, уже опытные моряки, выпускники наши, производятся в чин мичмана, 
сие офицерского ранга звание. Вам же, новичкам, их заместить надобно, в звании 
гардемарина утвердиться. Сие звание Петром Первым взято у французов, у которых 
был морской страж — морской гвардеец. Так и вы должны сие звание оправдать 
умением, рвением и мастерством, чтобы явить из себя подлинного гвардейца моря!

Господа гардемарины знают, что их обязанности определены Морским уставом 
следующими словами: «В бой, как солдаты, в ходу, как матросы». На них ложились 
нелегкие обязанности, кои они перекладут ныне на своих подчиненных. Будьте же 
терпеливы и зорки, блюдите устав, применяйте науки, служите государыне и 
Отечеству самоотверженно и безоплошно под сенью славного Андреевского стяга!

Шеренга перестроилась. Новичок с робостью и нескрываемым восхищением глядел на 
позументы и ружье в руках обветренного уже не в одном морском походе Ушакова. А 
Федор окончательно понял — он выходит в большое плавание, в самостоятельную 
жизнь, где отвечает сам за себя, где от его умения зависит жизнь многих. Прощай,
 гардемарин, здравствуй, мичман Ушаков!

— Буду служить честно, не дам себе покою ни в чем, всю жизнь свою без остатка 
отдам морю. Я буду его слугою, и оно отзовется. Мне не надо ни богатства, ни 
орденов, ни чинов.

Новобранец с удивлением и недовери