ся первый раз, 
Полетика расскажет о героях прошлого, о Цезаре, о Ганнибале, о прилежании 
Аристотеля, о том, что Великий Петр почти не спал, все бдел о благе России. А 
он, кадет, не может даже на занятие появиться вовремя. Что же из него за сын 
Отечества получится? Пристыженный кадет клялся не нарушать порядок, приучить 
себя вскочить до общего подъема, быстро помыться, поесть, за пять минут до того,
 как ударит колокол, сидеть в классе. Если же кадет попадался второй и третий 
раз, тут его ждала расправа: мыл и чистил он коридор, лишался ужина и даже 
удостаивался порки по субботам. Порядок должен входить в кадет, как считали в 
корпусе, через все части тела. Федор заставил себя с первого года вставать в 
точно заданное время и почти ни разу не опаздывал на осмотр, завтрак. И не 
наказания боялся он, а приучил себя ценить время, организовывать, 
дисциплинировать. Знал, что точное и быстрое исполнение команды и приказа 
уменьшает усталость, сохраняет силы на дела, которые хочешь делать сам.

...Первый урок шел при свечах. Голова прочищалась. Математика укладывалась 
строгим и красивым ладом. Федор любил ее четкие законы, ему нравилось проходить 
через трудности обдумывания к решению, результату... Особенно удавались ему 
геометрия и тригонометрия. Фигуры, что складывались в голове, переносились на 
бумагу, просчитывались, меняли свою форму, выстраивались одна за одной, 
почему-то принимали форму кильватерных колонн, строев эскадры и отрядов 
кораблей.

Затем целых два урока возились с секстантом. В обед старший гардемарин, 
раздавая кушанье, помахал Федору:

— Ушаков, сегодня приходи вечером на крышу.

Федор обрадовался, ему не терпелось посмотреть в корпусной телескоп. Ночные 
светила он знал на память, подолгу всматриваясь в небо и сверяя его со 
звездными картами. Говорят, что телескоп приближает их в десятки раз. 
Интересно!

...После обеда читалась история флота. И читал ее сам Голенищев-Кутузов. Иван 
Логинович и следил за всем, что издавалось по морскому делу во Франции, Англии, 
Голландии. К лекциям он всегда готовился, собирался с мыслями, настраивался. 
Вот осмотрел развешанные карты, потрогал указкой глобус и, громко выделяя 
голосом страны и имена адмиралов, стал читать лекцию, не заглядывая ни в какие 
бумажки и книги.

— Уже у древних были настоящие военные флоты, — начал он. — Что значит сие? 
Имеет ли военный флот отличия от обычного? Без сумнения. То есть флот, 
состоящий из специально построенных и вооруженных на случай войны судов. Знаем 
мы первые военные флота у финикийцев, греков и римлян в море Средиземном, так 
как там переходы были коротки с портов, бухт-убежищ и снабжения достаточно. В 
средние века военные флота возродились у турок, владельцев Иберийского 
полуострова, князей и республик Италии, у рыцарей мальтийских. Потом пришло 
время Франции, Англии, Голландии, Швеции и Дании. Ныне наступает время России. 
Для постройки и снабжения их существовали адмиралтейства с верфями, для 
управления ими — адмиралы и офицеры: для плавания — команды и галерные 
каторжники, при обращении с которыми обращалось главное внимание на укрепление 
ручных мышц. Потом появился парус. Наш верный брат и друг при ветре, наш недруг 
и враг беспомощный пассажир при штиле, наш губитель при шторме.

В XIV столетии во Франции явились король и при нем адмирал, которые пытались в 
портах Ла-Манша создать мощный и непобедимый французский военный флот. Этот 
король был Карл V, а адмирал — Жан де Виенн. В то время еще не были знакомы с 
употреблением двух тогдашних изобретений — компаса и пушек. Позднее первое 
позволило мореплавателям с безопасностью предпринимать более далекие 
путешествия, второе же создало для боя новое и страшное оружие и в то же время 
заставило строить новые специальные суда гораздо больших размеров и крепости, 
чем прежние галеры.

Федор внимательно слушал, записывал в тетрадь, и голова его полнилась знаниями, 
которые он хотел точно разложить «по нужности и похожести». Любил порядок во 
всем и в знаниях тоже. Дивился, почему сразу не были открыты глаза у тех, кто 
делал пушки. Понимал потом, что, не постигнув одного, не сделаешь другого. 
Заставлял себя выстраивать знания в ряд, думал сразу, как их применить в 
плавании. Не все казалось нужным, что-то уплывало, другое оставалось в понятии, 
садилось на дно. Кутузов же продолжал:

— Понеже все морские нации признали разницу между флотом боевым и коммерческим, 
то все они и занялись усовершенствованием своей морской артиллерии, что стала 
главным представителем силы корабля.

Безопасство, правильность и скорость! Сие задача для каждого артиллериста. А 
для корабля главным стало количество пушек. От сего корабли стали грузнеть. 
Орудие большого размера становилось на нижних деках, и таковых деков стало на 
самых мощных три. Всей артиллерии корабли могли и не выдержать, откат колебал 
их, кренил, а посему крепость флортимберсов и толщина обшивки увеличились. 
Корабль стал больше, его осадка — глубже. Команда в кажд