ал власть и авторитет 
учителя, умело поощрял прилежных и наказывал нерадивых. Да и сам он корпел над 
сочинениями, ему приписывали известную «Историю Русов».

Предметом восхищения для многих учеников Санкт-Петербурга были лекции по 
астрономии и математике профессора Котельникова, ученика знаменитого Эйлера, 
проводимые им нередко ночью в обсерватории, расположенной на здании корпуса. Об 
образованности Котельникова и бывшего начальника батальона профессора Н. Г. 
Курганова, преподававшего в корпусе, ходили легенды. Математические и морские 
науки он нередко читал на французском и немецком языках, которые знал в 
совершенстве, отсылая к английским и латинским книгам, прочитанным им самим. Да 
и сам директор Кутузов был человек начитанный, образованный, с хорошими 
знаниями и четким представлением о целях воспитания морских офицеров и 
«служителей моря». Он хорошо знал немецкий и французский языки, иностранную и 
русскую литературу по кораблевождению и кораблестроению, плавал в молодости и 
по собственному опыту знал все недостатки теоретического и практического 
образования морских офицеров. Поэтому столь точны и плодотворны оказались его 
усилия по подготовке выпускников, знающих теорию и практику морского искусства. 
Ведь именно он ввел должность морского капитана для обучения «морским 
эволюциям» с жалованьем 600 рублей. «Капитану этому иметь практический класс, — 
писал он, — т. е. обучать морской практике, объяснять случаи, бывающие в 
морской практике, на имеющихся в корпусе моделях кораблей, показывать на 
вооруженном корабле употребление такелажа и корабельных орудий в поворотах 
корабля и прочее, до того надлежащее; на модели профиля корабля показывать 
внутреннее расположение корабля и что где при нагрузке вмещается; этот же 
капитан может быть посылаем для обучения гардемарин и кадет действительной 
практике, показывать опись берегов, вымеривание фарватеров, положение берегов 
на карте, показывать на самом деле поверку компасов, употребление морских 
инструментов, как делать обсервации, развязку лиглиня и поверку часов. По 
возвращении из похода капитан этот экзаменует гардемарин и кадет, какое 
приращение они на море сделали в своих морских познаниях, одним словом, его 
должность пещися обо всем, что делает морского искустного человека в практике».

Усилия Кутузова, Адмиралтейств-коллегии привели к тому, что в 60-е годы Морской 
шляхетный кадетский корпус стал одним из лучших учебных заведений России, и из 
его стен в эти годы вышли офицеры, которые стали красой и гордостью державы, 
обеспечили ей самые яркие и выдающиеся морские победы в XVIII и начале XIX века,
 кто способствовал расцвету мореплавания. Прежде всего это замечательный 
русский флотоводец Федор Федорович Ушаков, поступивший в Морской корпус в 1761 
году и выпущенный из него в 1766 году по получении звания мичмана. Учились в 
нем и прославленный герой Чесмы Дмитрий Ильин, и землепроходцы Севера Алексей 
Скуратов, Макар Ротманов, удалой капитан 1-го ранга Кожухов, бравший Бейрут в 
1773 году, взорвавшийся, не сдавшийся врагу капитан Сакен, легендарный Дмитрий 
Сенявин и вдохновенный Иван Крузенштерн, язвительный мудрец, вельможа и 
просветитель на английский манер граф Николай Семенович Мордвинов, 
вице-президент Адмиралтейств-коллегии при Павле I Г. Г. Кушелев, известный 
гидрограф и ученый Гавриил Сарычев, небезызвестный министр просвещения, 
президент Российской академии адмирал Александр Шишков, герои русско-турецких 
войн Гавриил Голенкин, Павел и Семен Пустошкины, прославившийся дальними 
плаваниями на шлюпах «Диана» и «Камчатка» Василий Михайлович Головнин и другие.

Не раз пути прославленного флотоводца Ушакова пересекались с теми, кто закончил 
курс вместе с ним, раньше или позднее его, но кто на всю жизнь сохранил память 
об этом подлинном храме морских наук, где вызревала любовь к Отечеству, флоту и 
морю, об очаге, где возгоралась будущая слава героев России.




На кронштадтском эллинге


Через месяц повезли их в Кронштадт в эллинги, где строились корабли. Шум и 
суета были тут превеликие. Ухала баба, забивающая сваи, скрипели оси нескольких 
десятков телег, развозивших канаты, бочки со смолой, доски, конопать, солдат и 
каторжников, вырывался со свистом пар из сушилок, ходили вверх и вниз пилы, 
взлетали там и сям топоры, раздевая своими железными клювами последние одежды с 
бревен, что еще недавно были звонящими раскидистыми зелено-золотистыми соснами. 
Кадеты небольшой стайкой сгрудились у ребристой туши почти построенного корабля.
 Из-за него вышел офицер в форме Преображенского полка и, доброжелательно 
поглядывая на них, громко объявил:

— Уши сюда! Я мастер корабельный Петров вам объясню все предметы, принадлежащие 
к кораблю.

Он подошел к кораблю, любовно похлопал его по днищу и, перекрывая шум, уже 
строго, как на занятиях в корпусе, продолжил:

— Сегодня я вам дам наглядные уроки, что и как в морском деле называется. У нас,
 у мореходов, — он самодовольно улыбнулся, — есть свой язык, и вы его понять и 
запомнить на всю жизнь должны. Ну вот, — он показал на в