разрешение вместо чемоданов сделать своему эскадрону подушки, которые набивали 
вещами и клали на ленчик под попоной. Такой способ возки вещей практиковался во 
время Кавказской войны во всех наших драгунских полках и был перенят у казаков. 
Другие эскадроны последовали примеру 1го эскадрона, и мы всю кампанию 
проходили с такой укладкой вещей, оказавшейся действительно весьма практичной и 
удобной.
      
      Лошади, не втянутые заблаговременно в работу, при первых относительно 
больших переходах в сильную жару (как упомянуто выше, мы прошли 120 верст в три 
перехода, без дневок, в обыкновенное же время проходили это расстояние в пять 
переходов с двумя дневками) спали с тела, осунулись.
      
      Я остановился на этих мелочах потому, что тут немедленно сказалось 
неправильное обучение всадников и лошадей в мирное время, то есть погоня за 
красотой и блеском в ущерб боевому делу. Тому были виною не командир полка и не 
эскадронные командиры, которые, будучи старыми кавказскими офицерами, не могли 
симпатизировать таким приемам обучения, но, поневоле покоряясь требованиям 
свыше, с досадою отбрасывали боевой опыт и заменяли его обучением плацпарадным 
замашкам, которые всегда были так противны кавказцам. Результаты мирного 
воспитания нашего, как я упомянул, сказались тотчас же; потом нам пришлось 
пожинать еще много плодов этого воспитания и уже во время войны учиться и учить 
старым сноровкам, брошенным по приказанию и потребовавшимся снова, как только 
мы столкнулись с боевой деятельностью.
      
      9 сентября эшелон, состоявший из нашего полка и 5й пешей батареи 
Кавказской гренадерской дивизии, двинулся из Тифлиса по Делижанскому шоссе в 
город Александрополь, куда и прибыл, согласно предписанному маршруту, 26 
сентября.
      
      На первом переходе батарея пошла между дивизионами драгун, хотя 
неприятеля, конечно, и предвидеться не. могло около Тифлиса, да еще в мирное 
время. При таком порядке не замедлила подтвердиться пословица, что пеший 
конному не товарищ: пешая батарея совсем заморилась и всетаки отставала от 
головного дивизиона, который постоянно должен был останавливаться, чтобы дать 
подтянуться колонне; задний же дивизион шел черепашьим шагом. К счастью, со 
второго перехода был изменен порядок движения, и батарея пошла отдельно; полк 
же старался развить шаг лошадей и достиг того, что, подходя к Александрополю, 
мы легко делали около семи верст в час, причем было обращено строгое внимание 
на то, чтобы хвост каждого эскадрона не рысил и не смел оттягивать. Шли мы без 
мундштуков, на трензелях.
      
      В Александрополе нас встретил и пригласил к себе на обед, как офицеров, 
так и нижних чинов, 154й пехотный Дербентский полк, у которого мы и пировали 
почти целую ночь. Нечего говорить, что как большинство тостов, так и все 
разговоры были на тему «война», которую мы надеялись предпринять осенью же. 
Обычай встречи и угощения прибывающей воинской части какойлибо другой частью 
твердо укрепился тогда в кавказских войсках; такие две части называли себя 
кунаками, то есть друзьями. Обычай этот имеет великий смысл в боевом отношении, 
так как такие частикунаки не только не покинут друг друга в бою, но и приложат 
все силы, чтобы помочь друг другу и выручить, будь то на поле брани, в походе 
или в лагере.
      
      В начале октября был отдан приказ о сформировании действующего корпуса на 
кавказскотурецкой границе15 и о назначении командующим корпусом 
генераладъютанта ЛорисМеликова. В день своего прибытия он произвел войскам 
лагеря тревогу, а после церемониального марша собрал вокруг себя всех офицеров 
и сказал соответствующую случаю речь. Мы ей очень обрадовались, так как, 
вопервых, могли из нее заключить, что дело положительно клонится к войне, 
которой мы очень желали, а вовторых, нам было объявлено о выдаче полугодового 
оклада жалованья сверх нормы и о переходе на довольствие по военному положению.
      
      Вскоре после того кавалерия действующего корпуса получила новую 
организацию: Кавказская кавалерийская дивизия, состоявшая из четырех драгунских 
полков, была расформирована, и были составлены три сводные кавалерийские 
дивизии. 1я. и 3я дивизии состояли из одного драгунского и четырех казачьих 
полков, а 2я – из двух драгунских и трех казачьих. Начальником кавалерии был 
назначен генералмайор князь Чавчавадзе, а начальниками дивизий: 1й – свиты 
его величества генералмайор Шереметьев, 2й – генералмайор ЛорисМеликов и 
3й – генералмайор Амилахвари (3я дивизия была в Эриванском отряде).
      
      Одновременно с этим было приказано усиленно готовиться к зимней кампании. 
Началась усиленная покупка полушубков для нижних чинов, насколько мне помнится, 
по высокой цене и с большими затруднениями. Интендантство же доставило в наш 
полк всего лишь около ста полушубков довольно плохого качества. Началась также 
покупка обозных лошадей для укомплектования их по военному времени; на каждую 
обозную лошадь отпущено было казной 100 рублей, и покупка этих лошадей не 
составила никакого затруднения.
      
      26 октября объявлена была дислокация войск действующего корпуса для 
расположения на зимних квартирах.