управителем Теленкова, который раньше управлял на дальней даче, и он, сказывают,
 действительно добрый человек».

Бездействие и недостаток средств тяжело отражались па Кутузове. В 1804 году в 
его письмах к жене уже сквозит отчаяние:

«Посылаю, мой друг, тысячу рублей и еще, сколько могу, посылать буду до отъезда 
своего. Скучно работать и поправлять экономию, когда вижу, что состояние так 
расстроено; иногда, ей-богу, из отчаянья хочется все бросить и отдаться на волю 
божию.

Видя же себя в таких летах и здоровьи, что другого именья не наживу, боюсь 
проводить дни старости в бедности и нужде, а все труды и опасности молодых лет 
и раны видеть потерянными; и эта скучная мысль отвлекает меня от всего и делает 
неспособным…»

…Ноют старые раны. Ноги, согнутые ревматизмом, с трудом носят тучное тело. И 
каждое утро, просыпаясь, ощущал Кутузов, как все более тусклым кажутся ему 
окружающие предметы и глаз, близ которого прошла турецкая пуля, погас совсем.

Кутузова охватывала тоска обреченного на бездеятельность человека, которого 
ждет бедность и полное забвение. Он вспоминал Суворова, который и славой, и 
званием, и богатством своим был значительнее его. Но, отстраненный от службы и 
сосланный в маленькую новгородскую деревушку Кончанское, так же вот, как и он, 
Кутузов, тосковал, метался, порывался что-то делать и в бессилии утихал. 
Кутузов вспоминал, как умер его друг и учитель, великий русский человек, – в 
одиночестве, всеми брошенный, в тяжких мучениях.







ГЛАВА IV


У Кутузова и Суворова одна судьба. Их травили, преследовали, подвергали опале, 
о них забывали, когда не было войны. О них вспоминали, когда нависала опасность,
 отвратить которую не в силах были ни монархи, ни их любимые приспешники.

Шел 1805 год. К этому времени Наполеон успел дважды разгромить коалиции 
феодальных государств, и на этот раз опасность нависла не только над феодальной 
Россией, но и над Австрией, и в первую очередь над Англией. На берегу Ла-Манша 
были сосредоточены дивизии Наполеона. Он заявил, что в ближайшие ночи 
французская армия высадится на Британских островах, чтобы сокрушить английское 
могущество. Угроза стала настолько реальной, что Англия поспешила создать новую 
коалицию, в которую вошли Англия, Россия и Австрия.

По плану коалиции собранная на Дунае объединенная русско-австрийская армия 
должна была двинуться во Францию.

Кто мог повести русские войска в этой новой войне? Гатчинцы неспособны, 
иностранные генералы уже биты французами. И так же, как пять лет назад Павел I 
был вынужден просить Суворова, так теперь Александр I обратился к Кутузову.

Кутузов вступил в командование собранной на Волыни пятидесятитысячной армией, 
чтобы повести ее в глубь Европы, навстречу французским войскам.

Армия Кутузова составляла только часть стовосьмидесятитысячной русской армии, 
которую обязался выставить Александр I на стороне коалиции. Но именно ей и 
пришлось выдержать основную тяжесть борьбы. Суворову не удалось встретиться с 
Наполеоном. Он умер в 1800 году, когда над Европой прошумела битва при Маренго, 
еще выше поднявшая славу Бонапарта, и теперь навстречу ему русские полки повел 
лучший суворовский ученик – Михаил Илларионович Кутузов.

Впервые русской армии предстояло сразиться с прославленной французской армией, 
лично руководимой Наполеоном.

Многие с надеждой, но большинство с тревогой ждали этой встречи. «Разве 
Кутузову устоять против Бонапарта?» – говорили они. Ведь он не покорял стран, 
не одерживал великих побед, а если и бил противника на берегах Дуная и Черного 
моря, так то были турки, татары – войска, которые ни в какой степени нельзя 
сравнить с французскими.

Европа уже знала Наполеона как героя Тулона, руководителя Итальянского и 
Египетского походов, полководца, разбившего войска двух коалиций европейских 
государств. Полководческий талант и личная храбрость Бонапарта уже проявились у 
египетских пирамид и в битвах при Лоди, Риволи, на Аркольском мосту, под 
Маренго.