верных 
Центральной Раде, а силы "антиукраинской оппозиции" составляли около 7 тысяч 
красногвардейцев, дружинников, солдат и матросов Черноморского флота. Власть не 
смогла урезонить "дружинников-налетчиков", что, кстати, грабили, в основном 
еврейских лавочников и аферистов. 
 Япончик в Семнадцатом не прерывает своих старых контактов с анархистами. Тогда,
 как грибы после дождя, возникают новые анархистские группы. Была в Одессе даже 
группа "анархистов-обдиралистов", то есть обдирающих буржуазию. Именно эта 
группа устроила на Дерибасовской мощный взрыв, требуя прекратить самосуды 
народа и милиции над пойманными ворами и грабителями, которые учинялись прямо 
на месте преступления. В противном случае они угрожали "начать террор над 
местным населением за издевательства над ворами". "Обдиралисты" заявили, что их 
500 вооруженных "бойцов" при двух пулеметах. 
 Анархисты и бандиты захватили в центре города, на улице Дворянской, публичный 
дом Айзенберга. Они выдали проституткам по 500 рублей из реквизированных денег, 
и 50 анархистов перебрались жить в публичный дом, устроив там свой штаб, причем 
"бездомным" проституткам было предложено разделить "место под крышей" с 
анархистами. 
 1 декабря на улицах Одессы разгорелся бой между анархистами и гайдамаками. 
Двадцать анархистов на Греческой площади напали на гайдамацкий патруль после 
чего гайдамаки попытались штурмовать один из штабов анархистов, а анархисты в 
отместку бросили бомбу в районный комиссариат. 
 Декабрь 1917 года в Одессе был памятен продолжением винных погромов и 
перестрелками гайдамаков с красногвардейцами, что унесли 23 жизни. Для 
бандитского мира и Япончика это месяц удачных экспроприации: бриллиантов на 500 
тысяч у купца Карского, много ценностей при нападении на дачу Сухомлинова, 40 
тысяч рублей при налете на кассу мылораренного завода, в магазине Тоскано было 
похищено товара на 200 тысяч. Тогда же были ограблены военный склад на 
Дальницкой, предприниматель Кухта и кожевенный завод Шаца (эти ограбления 
принесли 60 тысяч рублей). Однако не все было так гладко... 
 Украинский комиссар Одессы создал летучие отряды по борьбе с бандитизмом, 
которые располагали автомобилями, мотоциклами и лошадьми. В конце года были 
проведены грандиозные облавы в бандитских районах: на Молдаванке, Пересыпи, 
Косарке, Сахалинчике. Но несколько сот арестованных бандитов было вскоре 
освобождено... 
 В новогодние дни банда Япончика реквизировала деньги у князя Абамелика и 
товары в магазине Гольдштейна. К сахарозаводчику Гепнеру бандиты пришли на 
пышный новогодний банкет со 130 приглашенными. Япончик тогда заявил: "Мы очень 
извиняемся, мы люди бедные, а вы богатые, едите и пьете, а на Молдаванке есть 
нечего. Так что вы должны уплатить 50 тысяч, чтобы молдаванские тоже 
праздновали Новый год, постарайтесь вести себя примерно, и мы не принесем вам 
зла". Когда хозяин вынес только две тысячи, грабители, с тарелкой в руках, 
начали обходить гостей, забирая у них бумажники, драгоценности. Грабители 
постоянно шутили и решили вернуть своим жертвам по 10 рублей "на извозчика", а 
врачу были оставлены все "трудовые деньги". 
 5 января 1918 года Одесса осталась без света, так как забастовали рабочие 
электростанции. В эти дни банда Япончика, пользуясь ситуацией, "погуляла" по 
буржуазным кварталам. 
 Уже через 10 дней в Одессе начались уличные бои, названные позже "одесским 
Октябрем". Около 130 человек, с обеих сторон, погибли, а более 300 были ранены. 
Каждая из сторон защищала "светлое будущее народа". Дружина Япончика приняла 
участие в уличных боях за Молдаванку, вокзал, Штаб округа вместе с подобными 
формированиями большевиков, анархистов, левых эсеров. "Люди" Япончика напали на 
Бульварный участок и освободили тридцать уголовников. 
 Пока шли бои, продолжалась и послевоенная неразбериха; оказавшиеся на свободе 
арестанты десять дней держали в страхе город. Закончилась "одесская революция" 
нападением уголовников на Регистрационное бюро милиции. Во дворе милиции было 
сожжено 16 тысяч карточек на уголовников Одессы. Погибли и все сведенья о Мишке 
Япончике и его дружках, собранные за много лет их "карьеры". Сейчас сведения о 
жизни Япончика до 1918 года пришлось собирать по крупицам, используя подшивки 
дореволюционных газет, воспоминания, обрывочные документы гражданского архива. 
 После победы над "украинцами" в Одессе была провозглашена Одесская советская 
республика со своим правительством - Совнаркомом. Еврейская боевая дружина 
Япончика вошла в состав Одесской советской армии как резерв правительства и 
командования и была переведена на государственное содержание. М. Винницкий 
после "одесского Октября" стал известным и "славным" революционером. Он был 
"вхож" к руководству "красной" Одессы - к Муравьеву, Юдовскому, Мизикевичу. 
 Тогда, в начале 1918 года, состоялась грандиозная свадьба Япончика и Цили - 
простой работницы фабрики Жакко. Добавим, что, пережив своего мужа, она в 1923 
году уехала за границу и поселилась во Франции, дожив до глубокой старости. 
Сотни людей отплясывали "семь сорок" в зале танцклассов Двойреса, где 
состоялась свадьба. Вскоре у молодоженов родился ребенок - дочка Ада. 
 В дни Одесской республики Япончик продолжал реквизиции "для нужд армии и 
революции". Так, были реквизированы товары в магазине Блажевского. Через 
анархиста Рыта Япончик пытался контролировать одесский "Союз безработных". 
Тогда был выдвинут оригинальный лозунг "Все дома - безработным! Вся 
власть безработным!" Среди 25 тысяч членов союза безработных добрую половину 
составляли босяки и уголовные элементы, которые и не стремились честно 
трудиться. 
 В газете "Одесская почта" за 2 февраля 1918 года было напечатано воззвание 
"группы воров Одессы". Воры-профессионалы обязывались грабить только богатых и 
требовали к себе "уважения". Они писали: "Мы, группа профессиональных воров, 
также п