возможных потенциалов, петляковцы волнуются, с них снимают показания, начинают 
приставать с требованиями рассказать, как они организовали эти заряды, начинает 

пахнуть типично НКВДистскими штучками, вроде: "какая иностранная разведка 
поручила вам..." и т.д.

По счастью, на привезенной машине борттехник обнаруживает течь бензина у 
манометра топлива, стоявшего над переключателем шасси. Всё становится на места, 

экипаж освобождают, арестовывают двух слесарей, машину ставят на ремонт, 
показания экспертов и зэков прячут в папку на Лубянке (могут ещё пригодиться). 
Все приходит в норму, буря улеглась. Слесарям за вредительство дают по 10 лет.

Вначале поползли слухи - авария с 100-й, катастрофа со 103-й, руководство НКВД 
сомневается в работе ЦКБ-29. Что это - случайность или злой умысел? Оправданно 
ли наше существование? Вольняги проговариваются - многих из них вызывают с 
требованием попристальнее вникнуть в нашу работу, настроения, разговоры. Мы 
замечаем, что нет-нет куда-то вызывают отдельных зэков, возвращаются они 
помрачневшими, молчаливыми и замкнутыми. В воздухе чувствуются назревающие 
события. Мрачны все, даже старик ходит сам не свой. Так проходит неделя, две.

Когда состояние умов коллектива дошло до точки, после которой можно было 
ожидать 
чего угодно, в ЦКБ привезли А. Д. Швецова. Он, Кутепов и Туполев уединились, 
изредка в кабинет вызывали С. М. Егера. Вечером в спальне А. Н. объявил нам: 
"Мотор АМ-42 признан бесперспективным, строиться в серии не будет. Принято 
решение ставить на 103-ю моторы воздушного охлаждения АШ-82. Самолет с ними 
получил обозначение 103-В и в таком виде запускается в серию. Срок на переделку 

- два месяца". На вопрос, а когда же освободят, он мрачно и зло ответил: "Вы 
что, не видите, что за бардак?"

Итак, как в популярной песенке времен гражданской войны: "Что за прелесть, что 
за сласть - за пять дней шестая власть!"

Расчетники считают день и ночь, - и всё-таки плохо! Лоб у АШ-82 гораздо больше, 

чем у АМ, скорость машины деградирует: 643 км у 103, 610 км у 103-5, на 103-В 
мы 
сползаем к 560-580. Новые мотогондолы, новая система управления, снимаются 
водяные радиаторы, спрятанные на 103-й в туннелях центроплана, опять ползет 
центровка, опять куча неизвестностей.

Моральное состояние заключенных, работающих над 103-й, таково, что на этот раз 
общее собрание созывает сам Кутепов; его бессвязный лепет и заклинания, что так 

нужно, мало кого трогают, и он, и старик это прекрасно понимают. Нужен какой-
либо "форс-мажор".

На следующий день Г. Я. Кутепов собирает начальников бригад и заверяет, что: 
"после первого вылета он лично гарантирует...", увидев недоверие и скептицизм: 
"примет меры, поставит вопрос, надеется, уверен..." - и откровенно 
зарапортовался.

Старик перебил его:



"Григорий Яковлевич, не надо, они прекрасно понимают, что от вас это не зависит.
 
Скажите своим руководителям, что мы 103-В сделаем, - тут он обвел своими руками 

всех нас и голос его дрогнул, - но скажите им, нельзя бесконечно обманывать 
людей, даже заключенные должны во что-то верить".


Он встал, оглядел "руководство" и бросил: "Пойдемте, друзья".

Уже в дверях, обернувшись, он сказал: "Веру (так сразу обозвали арестанты 
103-В) 
мы сделаем, но дальше..." - что дальше мы и не узнали, ибо сказано это было уже 

без нас.

Аврал. Все бригады помогают мотористам. Теперь мы не уходим в спальни раньше 
часа ночи. Поправ все каноны, старик добился, чтобы производство работало по 
белкам 39 . Еще только-только вырисовываются общие решения, как плазовики 
наносят обводы на плаз, и приспособленцы проектируют стапели. Две недели без 
перерыва идет эта сумасшедшая работа, когда 15 июня появляется пресловутое 
сообщение ТАСС о советско-германском альянсе.