87 . Николай Николаевич Платов

88 . Вадим Николаевич Успенский

89 . Михаил Гурвич

90 . Виктор Бардин

91 . Александр Вартанов

92 . Фёдор Фесун

93 . Михаил Лапицкий

94 . Мутовчинский

95 . Смирнов

96 . Ширский

97 . Александр Петрович Алимов

98 . Леонид Дьяконов




X. Прочие

99. Карл Сциллард (физик)

100. Ласло Кунович (электрик)

101. Казимир Петрович Боровский (плановик)

102. Иван Михайлович Звонов (профсоюзный лидер)



Как уже говорилось, список неполный, за прошедшие годы многое забылось, однако 
основные в нём все. Такова уж судьба второстепенных, что даже в тюремных 
летописях их забывают.

Любопытен социологический анализ списка. В нём: академиков - 6, главных 
конструкторов - 17, начальников конструкторских бюро - 4, профессоров, докторов 

наук - 12, директоров заводов, главных инженеров и главных технологов - 16, 
начальников конструкторских бригад - 12, начальников цехов - 5, военных 
инженеров, начальников отделов - 4, инженеров - 26.

По национальному признаку: русских - 70, евреев - 18, немцев - 3, венгров - 2, 
итальянцев - 1, армян - 3, грузин - 1, поляков - 3.

Нужно иметь в виду, что в авиапромышленности помимо нашей шараги 
функционировали 
ещё две: двигательная и ракетная. Вероятно, мы будем недалеки от истины, если 
оценим общее количество специалистов, извлечённых триумвиратом Ягода-Ежов-Берия 

из НКАП, в 450-500 человек.

300 работало в шарагах, экстраполируя списки, которые мы составили, человек 100 

потерялись в лагерях и не менее 50-70 были уничтожены. О многих из них мы это 
знали доподлинно.

Ничего не скажешь, размах достойный. Немногие страны могли бы выдержать 
подобное 
кровопускание. Поразителен и цинизм...

Тёмный и доверчивый народ натравливали на лучших сынов родины, обвиняя их во 
вредительстве, шпионаже, терроре, антисоветской агитации, наперёд зная, что 
через несколько лет, когда их начнут увешивать орденами героев, толпа так же 
легко забудет о прошлом, как в своё время уверовала в него.

Примечательны истории некоторых арестантов, собственно, примечательны они все, 
но разве их всех вспомнишь, а тем более разве опишешь?

Вот, задумавшись, склонив голову патриция, сидит Бартини. Вместо тоги он 
облачен 
в черную арестантскую робу. Сын состоятельных родителей, он увлекся марксизмом,