утомлены и все кончится катастрофой. Царь отказался менять планы.
 В таких условиях принимались решения о генеральном наступлении. Два 
главнокомандующих обоих активных фронтов явно потеряли дух, не верили в успех 
предприятия, не имели дерзания и могли своим пессимизмом заразить и начальников 
и войска. Казалось бы, самым естественным было убрать их немедленно и заменить 
другими, которые могли бы и хотели атаковать…


 * * *  

 Собрал Брусилов своих маршалов: Каледин (8-я арм.), Сахаров (11), Щербачев (7),
 Крымов (9).
 Один Щербачев высказывал сомнения и находил наступление нежелательным. Все 
остальные поддержали главнокомандующего.
 Наступление предположено было в начале июня.
 Но 24 мая пришла телеграмма от ген. Алексеева:

 «Итальянцы потерпели сильное поражение и просят экстренно нашей помощи. Можете 
ли наступать?»



 * * *  

 На этих строках последняя работа на земле генерала Деникина прервалась. Он 
умер от разрыва сердца…
 Его последняя неоконченная рукопись носит характер автобиографический, хотя 
весь центр тяжести он переносит на общероссийские обстоятельства и события, 
рассматривая их с точки зрения русского офицера и военного писателя. Закончить 
эту свою работу он предполагал так, чтобы «Очерки русской смуты» являлись ее 
естественным продолжением, осветив, таким образом, эпоху жизни России от 1870-х 
до 1920-х годов.
 Господь не судил ему довести ее до конца.
 Но эти книги явятся подспорьем для всякого историка этого периода.
   Ксения Деникина