1915 года, никогда не отказывало в помощи своим союзникам, даже 
когда это было в явный ущерб нашим интересам. Я подчеркиваю этот факт, потому 
что в этой верности своему слову, которая тогда ни в ком в российской армии не 
вызывала сомнений, есть тот, ныне уходящий элемент чести и рыцарства, без 
которого не может быть человеческого общества.
 1915-й год был неудачен в борьбе англо-французов с турками — в проливах, на 
Балканах, в Малой Азии. Для отвлечения турецких сил Кавказская армия перешла в 
широкое наступление среди суровой горной зимы и азиатского бездорожья (126 
русских батальонов против 132 турецких), и 16 февраля, разбив турок, ген. 
Юденич взял ключевую крепость Эрзерум. Эта победа вызвала переброску не только 
турецких дивизий со всех фронтов, но и большую часть общего резерва против 
Русской армии. В результате намечавшиеся турками операции в Египте и против 
Суэцкого канала были сорваны, и положение англичан в Месопотамии улучшилось. 
Кавказская армия, продолжая наступление, к концу лета овладела Трапезундом, 
Эрзинджаном и продвинулась глубоко в пределы Турции.
 Союзники должны были перейти в наступление весною, но германцы предупредили их,
 начав 21 февр. сражение для прорыва фронта у Вердена. По усиленным просьбам 
ген. Жофра, для отвлечения немецких резервов, Ставка предприняла большое 
наступление войсками Северного и Западного фронтов в марте — в самое 
неблагоприятное для нас время весенней распутицы. Операция эта, наспех 
организованная и плохо проведенная, среди бездорожья тающих снегов, буквально 
захлебнулась в грязи и окончилась полной неудачей.
 Плохая прелюдия к предстоящему июньскому наступлению, отразившаяся печально на 
духе войск и в особенности на психике главнокомандующих…
 За это время в командовании нашем произошли перемены. В неудачах, постигших 
Юго-Западный фронт, был обвинен, совершенно напрасно, начальник штаба фронта 
ген. Владимир Драгомиров и смещен (он получил 8-й корпус). Главнокомандующий 
ген. Иванов обрушился с целым обвинительным актом против Брусилова, но 
последнего поддержала Ставка. Обиженный несправедливыми нападками на свой штаб 
начальник штаба ген. Брусилова ген. Ломновский ушел в строй, получив 15-ю 
дивизию. В конце концов, неудачное руководство Иванова, которое продолжалось и 
в начале 1916 г. (операции 7 и 9 армий), заставило сменить и его. 
Главнокомандующим Юго-Западным фронтом 5 апреля был назначен ген. Брусилов.
 Детали предстоящего июньского наступления установлены были на военном совете в 
Ставке 14 апреля. Впоследствии, будучи начальником штаба Верховного 
главнокомандующего, я ознакомился с протоколом этого исторического заседания, 
представляющего большой интерес и в стратегическом и особенно в психологическом 
отношении.
 Присутствовали — Государь, главнокомандующие Куропаткин, Эверт, Брусилов со 
своими начальниками штабов, генералы Иванов, Шувалов, вел. кн. Сергей 
Михайлович и Алексеев.
 Ген. Алексеев доложил план наступления: главный удар на Вильну (дальше — 
Берлин) наносит Западный фронт ген. Эверта, к которому направляются большая 
часть резервной тяжелой артиллерии и все корпуса из резерва Верховного 
главнокомандующего — силы и средства получались доселе небывалые на русских 
фронтах. Впервые они более чем в полтора раза превышали противостоявшие 
германские.
 Северный фронт ген. Куропаткина, усиленный в свою очередь частью общего 
резерва и тяжелой артиллерией, должен был наносить удар также в Виленском 
направлении. В общем, севернее Полесья было собрано 70% российских сил (С. и З. 
фронты), а южнее (Юго-Зап. фр.) оставалось 30%. Юго-Западному фронту 
предлагалось держаться пассивно и выступить в случае успеха на главном 
направлении.
 Генералы Эверт и Куропаткин, ссылаясь на силу неприятельских позиций и 
насыщенность их артиллерией, в особенности тяжелой, отнеслись совершенно 
безнадежно к намеченной атаке.
 Ген. Брусилов в горячих словах уверял, что его войска сохранили вполне боевой 
дух, что наступление возможно и при нынешнем соотношении вооружения он не 
сомневается в успехе его. Но что не может себе представить, чтобы во время 
генерального наступления его фронт бездействовал.
 Ген. Алексеев возражал против пессимизма Эверта и Куропаткина, которые, 
несколько смягчили свое заключение: наступать они могут, но не ручаются за 
успех. Ген. Алексеев согласился на активное участие в наступлении Юго-Западного 
фронта, но подчеркнул, что ни войсками, ни артиллерией он усилить его не может 
и Брусилов должен довольствоваться собственными силами.
 Итак — главный удар на Вильну, вспомогательный (Юго-Запад. фр.) на Луцк. 
Государь не высказывал собственного мнения, утверждая лишь предложения 
Алексеева. Интересно, что ген. Иванов, после окончания совета, пошел к Государю 
и со слезами на глазах умолял его не допускать наступления Брусилова, так как 
войска пер