А идея установки такова. В катушку рядом с обшивкой подается импульс 
электрического тока большого напряжения. В обшивке возникает вторичный ток, и 
за 
счет взаимодействия первичного и вторичного токов происходит толчок, который 
сбрасывает лед с обшивки. Сделав установку с нужными параметрами, можно 
получить 
большой удар, скажем, подбросить ведро на уровень пятого этажа. Сложность в том,
 
чтобы не повредить конструкцию, - нужно найти промежуток между разрушением и 
пользой.

Вопрос о противообледенительной системе обсуждался в министерстве. Все против. 
Захотели узнать мнение Ильюшина.

- Ясно, что надо делать так, - ответил он. И вопрос решили.

Это напоминает эпизод с симфонией композитора Голубева, выдвинутой на 
Сталинскую 
премию. Члены комитета по премиям знали, что он все равно получит, потому что 
его поддерживает Жданов, и дружно проголосовали "за". Кроме одного.

- А кто этот один? - спросил Сталин, просматривая списки.

- Шостакович, - ответили ему.

- Товарищ Шостакович понимает в музыке больше нас, - произнес Сталин и 
вычеркнул 
Голубева. Симфония была слабенькая...

Менялся ли Ильюшин с возрастом?

"Основное в нем, - говорит "последний из могикан" А.Я. Левин, - оставалось 
неизменным с тех пор, как мы встретились, - отношение к людям, энтузиазм и 
требование энтузиазма от сотрудников".

Конечно, работоспособность стала не та, он уже не так часто ходил по 
подразделениям, но все-таки посмотрит на чертеж и скажет:

- Вот здесь кронштейн, может, полмиллиметрика добавим?

- Запас есть, Сергей Владимирович.

- Знаешь, все-таки давай на всякий случай!

"Ну и распекал уже меньше, стал более корректным", - добавляет Ю.М. Литвинович.

Конструктор, утверждал Ильюшин, во многом творит интуицией, а интуиция - это 
прежде всего натренированный глаз, который дает возможность чувствовать 
конструкцию, замечать ее недостатки и видеть, как она будет работать. То, как 
инженер зрительно воспринимает конструкцию, в немалой степени позволяло 
Ильюшину 
оценить действительную квалификацию этого инженера. Сергей Владимирович сам 
обладал удивительным чувством линии, мог посмотреть на чертеж и сказать: что-то 

не так, режет глаз, некрасиво! И действительно, проверяли и убеждались, что 
надо 
вносить изменения. Свойство, присущее великим конструкторам. Глядя на чертеж, 
Ильюшин мог сразу сказать, полетит самолет или нет.

Прежде чем начать конструировать, советовал Ильюшин, нанеси фон - то, что будет 

ограничивать твои возможности в выборе вариантов. Многие неосуществимые 
варианты 
отпадут сами собой, и пути поиска сократятся.

Постоянно удачливых людей не бывает, а принимавших решения "на авось" он считал 

людьми опасными и требовал исключения любого риска для пассажиров, экипажа и 
самолета.

Он считал опасным обособление своего КБ от внешнего авиационного мира. Вариться 

в собственном соку, не пользоваться достижениями отечественной и зарубежной 
практики в области проектирования, исповедовать квасной патриотизм - значит 
безнадежно отстать, говорил он. Нужно постоянно искать, изучать любую 
информацию 
в области самолетостроения. Он требовал, чтобы каждый конструктор знал, как 
выполнена система или конструкция, над которой он работает, на двух-трех 
последних иностранных и отечественных самолетах. Это вменялось в обязанность 
конструктору, это входило в техническую учебу, поощрялось и контролировалось.