перспективы полномасштабного принятия Румынии в НАТО  не  сулят  нам  ничего
хорошего.
   Есть и еще один  важный  аспект:  поддержка  России  Западом  все  жестче
увязывается с требованиями к Кремлю дать "определенные  обещания"  выполнить
те или иные  условия  в  сфере  внутренней  и  внешней  политики.  И  нельзя
исключать, что требование раз и навсегда  решить  приднестровскую  проблему,
убрав оттуда все российские части, может быть одним из них.
   Российским историкам еще предстоит написать много сенсационных  статей  и
книг о том периоде, когда в годы правления Ельцина  Россия  нередко  шла  на
военно-политические уступки  Западу  только  потому,  что  от  размеров  его
финансовой помощи зависела устойчивость режима.
   За многие годы службы на Арбате у меня  сложилось  убеждение,  что  после
выдворения Лебедя из Тирасполя наша военная  политика  в  ближнем  зарубежье
нигде не проводилась с такой беззубостью, непоследовательностью и преступной
авантюрностью, как в Приднестровье. Некоторые наши политики,  наведывавшиеся
в регион, словно соперничали  меж  собой  в  принятии  решений,  которые  не
укрепляли, а ослабляли там позиции России.
   Например,  еще  в  1994  году  Россия  подписала  с  Молдовой  договор  о
синхронизации политического урегулирования в регионе с выводом наших войск и
вывозом техники и боеприпасов. Но этот ключевой принцип самой же Москвой был
откровенно проигнорирован. О каком политическом  урегулировании  можно  было
говорить, если уже шел 99-й год,  а  диалог  между  Кишиневом  и  Тирасполем
по-прежнему был похож на общение слепого с глухим.
   Президент Молдовы Петр Лучинский:
   - Приднестровье должно рассматривать себя частью Республики Молдова.
   Президент Приднестровья Игорь Смирнов:
   - Мы за общее государство на равных правах, за конфедерацию.
   Оценивая такие позиции, российские газеты  писали:  "Помочь  договориться
Лучинскому и Смирнову может разве что чудо".
   И, несмотря на это,  Москва  с  неуклюжестью  медведя  взялась  по-своему
решать деликатную и взрывоопасную проблему.  Вице-премьер  правительства  РФ
Вадим Густов, посетивший Молдову весной 1999 года, договорился о  вывозе  из
Приднестровья  13  эшелонов  российского  вооружения  и  военно-технического
имущества без участия официальных  представителей  Тирасполя,  что  являлось
грубейшим нарушением Меморандума от 8 мая 1997  года.  Молдавские  власти  и
пресса с восторгом оценили эти действия Густова как "прорыв".
   Вскоре в одном из аналитических документов российского военного ведомства
появился такой вывод:  "Опасно  оставлять  незамеченным  подобный  "прорыв",
поскольку это прежде всего прорыв в системе безопасности самой России".
   Командующий Оперативной группой российских войск в Приднестровье  генерал
Валерий Евневич на все  вопросы  корреспондентов  о  вывозе  оружия  отвечал
одинаково: мол, я человек военный и действую по приказам.
   Летом 1999 года во  время  встречи  с  Лебедем  я  спросил  у  Александра
Ивановича, что он думает о позиции Евневича.
   - Он добросовестно довершает развал моей бывшей  армии,  -  сухо  ответил
генерал.
   Вскоре на эту же тему я говорил со знакомыми генштабистами. Мне  хотелось
понять смысл политических и военных решений, на основе  которых  мы  шаг  за
шагом сдавали свои позиции в регионе. Внятных ответов на свои вопросы  я  не
получил. И не потому, что офицеры были со мной неискренни, - они и  сами  не
могли понять, что в  действительности  происходит.  Их  возмущало  появление
какого-то  "полуподпольного"  графика  поэтапного  вывода  наших  войск   из
Приднестровья,  утилизации  и  реализации  вооружений,  военной  техники   и
боеприпасов.
   График  этот  не   вписывался   ни   в   один   из   ранее   утвержденных
российско-молдавских официальных договорных документов и не был утвержден ни
президентом, ни  правительством,  ни  парламентом  РФ,  но  уже  выполнялся.
Создавалось  впечатление,  что  этим  процессом  управляют  привидения   или
какая-нибудь московская мафия, состоящая из правительственных  чиновников  и
генералов, наподобие той, которая тайно перекачивала наше оружие в Армению в
1994-1996 годах (а количество "товаров",  которые  в  соответствии  с  неким
графиком подлежали вывозу с наших  приднестровских  баз  и  арсеналов,  было
более чем впечатляющим: только боевой техники почти 1100 единиц).
   А тем временем наша разведка  в  регионе  передала  в  Генштаб  еще  одну
неприятную весть: молдаване и американцы  разворачивали  у  берегов  Днестра
совместные учения, в эпицентре которых  находился  аэродром  Маркулешты.  На
него готовился высадиться батальон американских десантников -  штатовцы  уже
давно и основательно  "пристрелялись"  к  этой  молдавской  военно-воздушной
базе.
   Накануне  Тирасполь  посетила  американская   делегация,   состоящая   из
высокопоставленных госчиновников и замаскированных под них  офицеров  ЦРУ  и
разведуправления  минобороны  США.  Американцы  предложили  властям  ПМР  30
миллионов долларов "для  вывоза  и  утилизации  военного  имущества",  но  с
условием, что они будут допущены к этому процессу. Приднестровцы на  это  не
клюнули. У заявившихся вскоре в Тирасполь генералов и полковников Минобороны
РФ они уже в тысячный раз спрашивали:
   - Считает ли Россия Приднестровье зоной своего влияния?
   Московские военные  удивлялись  такой  постановке  вопроса,  но  отвечали
невнятно.
   Узнав об  этом,  я  негодовал.  Позвонил  генштабовским  направленцам  по