спечением летчика.
 Д.С.Зосим, С.Н.Анохин, И.И.Шунейко и другие первоклассные испытатели проверяли 
результаты этих работ в термобарокамерах и реальных полетах. Первым в скафандре 
прыгнул инженер Я.М.Солодовник, за ним парашютисты В.Г.Романюк и А.Ф.Морозов. 
Авиационные инженеры (в том числе и Микоян) следили за этими экспериментами 
очень внимательно.
 Бой в стратосфере обсуждался тогда как ближайшее будущее, как одно из 
принципиально новых тактических направлений — концепция, нашедшая скоро 
практическое воплощение и в конструкции первого МиГа.
 Микоян, мечтавший о конструкторской деятельности, не мог игнорировать эти 
проблемы завтрашнего дня, но главный интерес Артема Ивановича все же был 
направлен к другому. Истребители Поликарпова И-15 и И-16 вступили в сражения с 
«Мессершмиттами Ме-109В», замеченными в Испании сначала на северном фронте, в 
районе Бильбао, затем под Мадридом. В глазах молодого инженера эти схватки 
делали работу поликарповцев особенно ответственной и притягательной.
 «Мессершмитты» 1936 года с двигателем ЮМО-210 летали несколько быстрее, чем 
поликарповские истребители. По вооружению были им равноценны. Однако при первых 
встречах с фашистами преимущества И-16 в маневренности и высокое мастерство 
советских летчиков-добровольцев обеспечивали им успех.
 Через год положение резко изменилось: Мессершмитт установил более мощные 
двигатели «Даймлер-Бенц» и 20-миллиметровую пушку. И хотя в небе Испании 
поликарповские истребители сбили три четверти вражеских самолетов, появление 
Ме-109Е — грозный выпад противника в поединке советских и нацистских 
конструкторов. Микоян узнал о схватках с немецкой авиацией много нового в ночь 
с 1937 на 1938 год.
 В этой встрече Нового года не было бы ничего необычного, если бы из Испании не 
возвратились друзья — Гай Туманян и Хаджи Мамсурсов. Они воевали там под 
началом знаменитого «Старика» — Берзиня.
 В квартире на Смоленском бульваре, куда переехали Артем Иванович и Зоя 
Ивановна, ждали «испанцев». Геворк Аветисян помогал на кухне Талиде Отаровне.
 Новогодний ужин скромен — плов, традиционная капуста по-армянски, хлеб с сыром 
(хач и паныр). Новоселы еще не успели по-настоящему обзавестись хозяйством. За 
отсутствием сита или дуршлага Геворк Аветисян откинул рис, сваренный для плова, 
на дырчатом сиденье венского стула. Талиду Отаровну это привело в ужас. Гости 
же ели и похваливали. Они были молоды, здоровы, полны радостью встречи.
 У Микоянов Хаджи появился с женой. Он вторично женился в Испании на 
двадцатилетней аргентинской коммунистке Паулине, знавшей русский язык. Она была 
там заместителем командира комсомольского батальона, потом переводчицей 
советских кинооператоров Бориса Макасеева и Романа Кармена.
 Речь в эту ночь почти все время шла об Испании.
 — В республиканской армии действовал четырнадцатый корпус, — рассказывал Хаджи.
 — Я был в нем главным советником. Собственно говоря, такой регулярной единицы 
не существовало. Был лишь штаб, который руководил диверсионными операциями в 
тылу фашистов...
 В июне или августе 1937 года мы подожгли семнадцать самолетов на аэродроме в 
Севилье. Атаковали аэродром, разделившись на группы по два-три человека...
 Надолго запомнилась застольная беседа в эту новогоднюю ночь. Попивая легкое 
кавказское вино, таящее пряные ароматы гор, они говорили и говорили. 
Профессиональная память «испанцев» рисовала картины жизни и боев в далекой 
стране. Перед глазами московских друзей возникали люди и нравы Испании. Да и 
сам Хаджи, храбрость которого его друзьям была хорошо известна, представал 
перед москвичами в каком-то новом, еще более ярком свете.
 Хаджи Мамсуров прибыл к командиру дивизии анархистов Дурутти как военный 
советник Ксанти.
 — Ты коммунист? — спросил Дурутти. — Ладно, посмотрим. Ты будешь всегда рядом 
со мной. Будем обедать вместе и спать в одной комнате.
 — Я прошу разрешения отлучаться в свободные часы.
 — А что ты хочешь делать?
 — Я хочу обучить твоих бойцов пулеметной стрельбе. Они очень плохо стреляют из 
пулемета...
 — Я тоже хочу. Обучи меня пулемету!
 Через несколько дней Ксанти и Дурутти стали друзьями.
 Потом были и другие встречи, долгие задушевные разговоры, восстановить которые 
уже невозможно. Беседовали вчетвером, и ни одного из славной четверки уже не 
осталось в живых. Информация друзей не содержала специфически авиационных 
сведений. Об авиационной технике Микоян узнавал гораздо больше по долгу службы. 
Были в Испании летчики-добровольцы, служили там и авиационные инженеры. Отчеты 
и тех и других Артем Иванович не мог не читать. Но если специальная 
профессиональная информация приносила новые знания военному инженеру Микояну, 
то рассказы друзей производили впечатление на коммуниста Микояна. Все они 
отлично понимали роль Испании — первого поля боя второй мировой войны. В 
отзвуках испанских сражений виделись им и грядущие битвы.
 Воздушные схватки в Испании закончились не в нашу пользу. Географическая 
близость Германии и Италии к Испании позволяла фашистским государствам без 
большого труда снабжать мятежников. Да и оружие, посылаемое в Испанию, немцы, 
готовившиеся к большой войне, модифицировали быстро и успешно. К концу 
испанских событий боевая техника, поступившая из Германии, существенно 
улучшилась.
 12 марта 1939 года последняя группа советских добровольцев была вынуждена 
покинуть Испанию. Обстоятельства требовали от советских конструкторо