* * *



В чем причина трагедии А. В. Колчака, его белого дела на Урале и в Сибири, т. е.
 поражения от режима, созданного и руководимого коммунистической партией?

В данном биографическом очерке я вовсе не преследовал цели исчерпывающе 
ответить на этот вопрос.

И содержанием очерка, и представленными документами и материалами я стремлюсь 
познакомить читателя прежде всего с жизнью и деятельностью А. В. Колчака. 
Однако все же хочу высказать еще и такие соображения общего характера.

Прежде всего замечу, что трагедия Колчака есть составная часть такой участи 
всего белого движения. А оно потерпело поражение всюду. Пытаться рассматривать 
причины поражения Колчака локализованно, вне общей обстановки в стране, на всех 
фронтах, без сопоставления политики, вооруженных сил белых и красных вряд ли 
продуктивно. Часто отмечают: Колчак — выдающийся военный, но моряк, и взялся 
как бы не за «свое» дело — руководство действиями сухопутных вооруженных сил. 
Это так и не так. Во-первых, он осуществлял общее руководство военными 
действиями, а непосредственное — общевойсковики, его Ставка, Главный штаб, 
командующие фронтом и соединениями. Во-вторых, в других регионах страны, в 
частности на юге России, во главе белого движения стоял один из опытнейших 
генералов А. И. Деникин, а результат получился тот же. При этом следует учесть, 
что в лагере Деникина собрался цвет генералитета, кадрового офицерства и 
политических сил России, чего не было у Колчака. И тем не менее результат один. 
Так что дело не только и не столько в военной профессии Колчака.

Представляется, что победа белых собственными силами лежала почти за пределами 
возможного. Стихия разрушительной волны в России оказалась столь мощной, 
особенно с момента, когда ею в определяющей мере умело овладели большевики, что 
с Октября, с 1918 г., выдерживать ее, тем более сокрушить было крайне трудно. 
Антибольшевики долго и упорно внушали себе мысль, что советская власть — это 
случайное, противоестественное и, значит, — кратковременное явление. Они не 
понимали всей силы опасности большевизма и безмерно запоздали с развертыванием 
масштабной вооруженной борьбы, да и принятием других радикальных мер.

Ожидание низами общества (в составе которых большую, все увеличивавшуюся толщу 
составляли люмпенизированные, маргинальные элементы) избавления от тягот войны, 
социальных бедствий, стали благодатной почвой для распространения, а с Октября 
— вколачивания всеми средствами пропаганды и агитации на государственном уровне 
захватно-распределительных и разрушительных коммунистических идей. Обещание 
скорого светлого будущего воспринималось вполне достижимым. Надежда на чудо 
овладевала десятками миллионов. На зараженные утопической идеей слои населения 
легче ложились и идеи сословно-классовой нетерпимости, беспредела насилия. 
Нетерпимость, и все большую, к большевикам, их сторонникам, раздражительность 
по поводу поведения низов общества проявляли и противники советской власти. 
Здравого смысла лишались обе борющиеся стороны, следствием чего рождалась в 
невероятных масштабах и проявлениях жестокость, красный и белый террор.

Большевистские лозунги — «Бей кровопийц-помещиков, буржуев, мироедов-кулаков, 
интеллигентов — пособников эксплуататоров, попов — подпевал богатых» — толкали 
на насилие, становились двигательной силой на фронте и в тылу.

Одной из масштабных ошибок Колчака была попытка поставить армию вне политики, 
вплоть до законодательного запрещения участвовать в политической деятельности 
офицеров и солдат. И это в условиях гражданской войны, громадной ставки 
коммунистов на поголовную идеологизацию сознания красноармейца, на 
«окомиссаривание» частей и соединений армии. И на аполитичное «вакуумное» 
сознание солдат Колчака сильнее действовала агитация коммунистов-подпольщиков.

Коммунистическая партия, советские и военные, военно-политические органы власти 
составляли собой монолит. Действия всех звеньев системы, всех фронтов 
жесточайшим образом контролировались и координировались. Белое движение по 
целому ряду параметров уступало красному. Все крупнейшие очаги белого движения 
географически были разобщены и не только практически не координировали своих 
операций, но и действовали сплошь и рядом в ущерб друг другу. О громадной 
ущербности общему делу достижения победы над большевиками, пестрой партийной и 
политической междоусобицы, борьбы между социалистическими, 
либерально-демократическими и правыми, реакционными силами и говорить не 
приходится. А местами, в особенности у Колчака, возникала проблема типа 
семеновщины, противостояния и противодействия правительствам.

Все белогвардейские правительства, особенно колчаковское, сохраняя на знаменах 
лозунг «Единая и неделимая Россия», действовали весьма негибко в области