Колчака о его длительных зарубежных поездках, о планах на будущее. Он всем 
говорил, что намеревается пробраться на юг. Но вот начались официальные встречи.
 Первым официальным лицом, с которым он встретился, был член Директории, 
Верховный главнокомандующий генерал-лейтенант В. Г. Болдырев. Узнав о приезде 
Колчака, Болдырев через адъютанта пригласил его к себе. Услышав о том, что 
Колчак намеревается ехать на юг, Болдырев сказал: «Вы здесь нужнее, и я прошу 
вас остаться». Предложение не было облечено в конкретную форму, но в принципе 
вызвало внимание у Колчака, и он решил в Омске задержаться. Жил в те дни он на 
железнодорожной ветке, в вагоне. В Омске «на колесах» вообще проживала огромная 
масса людей, особенно военнослужащих.

Колчак продолжает встречаться со знакомыми и другими офицерами-сибиряками, в 
том числе с комендантом Омска казачьим полковником В. И. Волковым. Тем временем 
Болдырев определенно решил рекомендовать Колчака на пост военного министра, 
который занимал генерал П. П. Иванов-Ринов, не удовлетворявший Директорию и 
правительство.

В дневниковых записях члена Директории и Верховного главнокомандующего 
генерал-лейтенанта В. Г. Болдырева встречи, налаживание деловых отношений с А. 
В. Колчаком, назначение его отражены довольно подробно:

«Омск. — Вагон. 14 октября.

Среди многих посетителей был адмирал Колчак, только что прибывший с Дальнего 
Востока, который, кстати сказать, он считает потерянным, если не навсегда, то 
по крайней мере, очень надолго.

По мнению адмирала, на Дальнем Востоке две коалиции: англо-французская — 
доброжелательная и японо-американская — враждебная, причем притязания Америки 
весьма крупные, а Япония не брезгует ничем…

Очень недоброжелательно относится Колчак к деятельности «атаманов», особенно 
Семенова и Калмыкова.

Колчак объяснил цель своего приезда желанием пробраться на юг к ген. Алексееву…

Омск. — Вагон. 16 октября.

…Беседовал с Колчаком по вопросу о назначении его военно-морским министром…

Омск. 22 октября.

…Кандидатура Колчака на пост военно-морского министерства не встречает 
возражений. Завтра предложу ему этот пост…

Омск. 27 октября.

На обычный утренний доклад Розанов (начальник штаба, генерал-лейтенант. — И. П.
) пришел с Колчаком. Говорили о создавшемся положении. Оба они определенно 
настроены… в пользу постепенного сокращения Директории до одного лица…

Омск. 28 октября.

…В общественных и военных кругах все больше и больше крепнет мысль о диктатуре. 
Я имею намеки с разных сторон. Теперь эта идея, вероятно, будет связана с 
Колчаком».

Так ли сразу же прозорливым оказался проэсеровски настроенный генерал, 
отказывавшийся от предложений стать диктатором, или в дневниковые записи перед 
публикацией им были внесены коррективы, но то, что Колчак был последовательным 
сторонником «твердой» власти и сразу же по прибытии в Омск приковал к себе 
внимание сторонников таковой — это факт.

Никаких данных ни в тогдашних, ни в более поздних записях о влиянии, тем более 
чьем-то давлении в целях включения Л. В. Колчака в состав правительства В. Г. 
Болдырев не указывал. Он подчеркивал, что был инициатором этого назначения.

Колчака «обхаживали» не только военные, но и гражданские члены правительства, 
его руководители, включая председателя Директории Н. Д. Авксентьева, 
пожелавшего с ним встретиться, и министра И. И. Серебренникова, возглавлявшего 
Совет министров в связи с отъездом его главы П. В. Вологодского. «Когда мне 
доложили, что меня желает видеть адмирал Колчак, — вспоминал Серебренников — 
министр по должности, исследователь-краевед по призванию, — я с огромным 
интересом и даже некоторым волнением стал ждать встречи с этим выдающемся 
русским человеком, который уже тогда казался весьма крупной фигурой в нашем 
антибольшевистском лагере. Адмирал вошел ко мне в кабинет в сопровождении 
своего секрета-ря, морского офицера. Насколько помню, оба они были в штатских 
костюмах. После кратких обычных фраз, приличествующих случаю, у меня завязалась 
с адмиралом длительная и ожив-ленная беседа по вопросу о текущем моменте. Мне 
чрезвычайно понравилась импонирующая манера адмирала говорить громко, четко,