память. После встречи Плеханов со свойственным ему остроумием рассказывал: 
«Сегодня… был у меня Колчак. Он мне очень понравился. Видно, что в своей 
области молодец. Храбр, энергичен, не глуп. В первые же дни революции стал на 
ее сторону и сумел сохранить порядок в Черномор-ском флоте и поладить с 
матросами. Но в политике он, видимо, совсем неповинен. Прямо в смущение привел 
меня своей развязной беззаботностью. Вошел бодро, по-военному, и вдруг говорит:

— Счел долгом представиться Вам, как старейшему представителю партии 
социалистов-революционеров.

Войдите в мое положение! Это я-то социалист-революционер! Я попробовал внести 
поправку:

— Благодарю, очень рад. Но позвольте Вам заметить…

Однако, Колчак, не умолкая, отчеканил:…представителю социалистов-революционеров.
 Я — моряк, партийными программами не интересуюсь. Знаю, что у нас во флоте, 
среди матросов, есть две партии: социалистов-революционеров и социал-демократов.
 Видел их прокламации. В чем разница — не разбираюсь, но предпочитаю 
социалистов-революционеров, так как они — патриоты. Социал-демократы же не 
любят отечества, и, кроме того, среди них очень много жидов…

Я впал в полное недоумение после такого приветствия и с самою любезною 
кротостью постарался вывести своего собеседника из заблуждения. Сказал ему, что 
я — не только не социалист-революционер, но даже известен, как противник этой 
партии, сломавший немало копий в идейной борьбе с нею… Сказал, что принадлежу 
именно к не любимой им социал-демократии и, несмотря на это, — не жид, а 
русский дворянин, и очень люблю отечество! Колчак нисколько не смутился. 
Посмотрел на меня с любопытством, пробормотал что-то в роде: ну это не важно, — 
и начал рассказывать живо, интересно и умно о Черноморском флоте, об его 
состоянии и боевых задачах. Очень хорошо рассказывал. Наверное, дельный адмирал.
 Только уж очень слаб в политике…».

Не исключено, что Г. В. Плеханов несколько утрировал относительно политического 
уровня подготовки А. В. Колчака, но суть от этого не меняется: Колчак 
действительно находился в начальной стадии политической подготовки. Вести 
работу в условиях революции ему было крайне трудно. Приходилось в основном, как 
и прежде, опираться на личный авторитет, заслуги перед флотом.

Итоги беседы с Плехановым сам Колчак излагал так: «Я… сказал, что… обращаюсь к 
нему… с просьбой помочь мне, приславши своих работников, которые могли бы 
бороться с этой пропагандой разложения, так как другого способа бороться я не 
вижу в силу создавшегося положения, когда под видом свободы слова проводится 
все, что угодно. Насильственными же мерами прекратить, — в силу постановления 
правительства, — я этого не могу, и, следователь-но, остается только этот путь 
для борьбы с пропагандой.

Плеханов сказал мне: «Конечно, в вашем положении я считаю этот способ 
единственным, но он является в данном случае ненадежным». Во всяком случае, 
Плеханов обещал мне содействие в этом направлении, причем указал, что 
правительство не управляет событиями, которые оказались сильнее его».

На квартире заболевшего А. И. Гучкова было намечено заседание правительства. Но 
из-за начавшейся вооруженной апрельской демонстрации оно было кратким. И там А. 
В. Колчак просил о помощи в борьбе против левых агитаторов, на сей раз — А. Ф. 
Керенского, как имеющего «связь с политическими партиями». Тот обещал.

От совета командующих армиями в Пскове Колчак вынес тяжелейшее впечатление о 
состоянии войск, о братании на фронте с немцами, о развале. И хотя выхода из 
создавшегося положения в ставке найдено не было, обмен информацией и 
соображениями свелся все же к мнению, что войну прекращать нельзя. Колчак 
сделал вывод, что правительство, состоящее из честных людей, но отвергающих в 
критической ситуации насильственные методы борьбы с угрозой существующему строю,
 бессильно, бесперспективно. Он считал отказ генералу Л. Г. Корнилову 
(командующему столичным военным округом) в подавлении вооруженной демон-страции 
ошибкой. Как и отказ в его просьбе, в случае необходимости, применить во флоте, 
в районе его дислокации, такой же метод. Колчак был убежден, что в то время сил 
и влияния командного состава и в столице, и на юге для этого было еще 
достаточно.

Выступая на собрании членов офицерского союза и делегатов армии, флота и 
рабочих, А. В. Колчак информировал о положении в центре, действиях Временного 
правительства, давал всему собственные оценки и выдвигал задачи военного и 
общественного характера. Приведем некото-рые положения из его доклада 
(сообщения): «По приказанию Военного Министра мне пришлось на этих днях 
побывать в Петрограде, встретиться с членами кабинета министров, общественны-ми 
и политическими деятелями, принимать участие в обсуждении государственных 
вопросов. Это обстоятельство дало мне возможность более ясно познакомиться с 
теми вопросами, о которых суждение могло основываться на прессе, частных 
сообщениях и слухах, и я, вернув-шись к месту служения своего… решил ознакомить