потеряли крейсер и несколько миноносцев. В конце декабря 1915 г. под 
руководством Колчака была предпринята попытка установить также заграждения у 
Либавы (Лиепаи) и Мемеля (Клайпеды). Но в связи с тем, что в пути один из 
миноносцев подорвался на немецкой мине и его пришлось спасать, тащить 
полузатопленным в свою гавань, операция сорвалась. Это была единственная 
неудача дивизии и ее командира. Колчак многократно выходил во главе группы 
кораблей в море для сторожевой службы, охоты за судами противника и борьбы с 
его укреплениями на берегу. Во время такого выхода был, в частности, уничтожен 
сторожевой корабль «Виндава». С несколькими быстроход-ными миноносцами под 
прикрытием отряда крейсеров, которыми командовал контр-адмирал П. Л. Трухачев, 
Колчак, имевший достоверную информацию о выходе из Стокгольма каравана немецких 
судов под охраной одного крейсера, напал на него, рассеял и потопил этот 
крейсер. И всякий раз Колчак проявлял умение, находчивость, храбрость, 
физическую неутомимость. Он заражал подчиненных своим примером, вызывал у них 
восхищение. И их впечатления, восторг от смелых действий командира получали 
быструю огласку во флоте, в армии, в Петрограде, в стране. Вот отзыв одного из 
сослуживцев о поведении Колчака в морских походах: «Три дня мотался с нами в 
море и не сходил с мостика. Бессменную вахту держал. Щуплый такой, а в деле 
железобетон какой-то! Спокоен, весел и бодр. Только глаза горят ярче. Увидит в 
море дымок — сразу насторожится и рад, как охотник. И прямо на дым. Об адмирале 
говорят много, говорят все, а он, сосредоточенный, никогда не устающий, делает 
свое дело вдали от шумихи. Почти никогда не бывает на берегу, зато берег 
спокоен». Слава Колчака была заслуженной. Ведь огромна доля его участия в том, 
что к концу 1915 г. германские потери на Балтике превосходили русские по числу 
выведенных из строя боевых кораблей в 3,4 раза, а по торговым судам — в 5,2 
раза!

В военных условиях в еще большей мере, чем в арктических плаваниях, в 
научно-исследо-вательской работе, кораблестроении, морском военном 
реформотворчестве, выявились таланты Колчака. С каждым днем все отчетливей 
обнаруживались его данные флотоводца. Если прежде, как я отмечал, продвижение в 
чинах Колчака шло медленно, то теперь оно стало стремительным. 1916 год для 
Колчака становится «звездным». 10 апреля ему присваивается звание 
контр-адми-рала, а через каких-нибудь два с половиной месяца, 28 июня, — 
вице-адмирала. В конце июня 1916 г. последовало назначение А. В. Колчака 
командующим Черноморским флотом (Колчаку был определен оклад в 22 тыс. руб. в 
год и дополнительное морское довольствие. На переезд ему было отпущено 2 тыс. 
руб.). Он оказался самым молодым из командующих флотами.

До этого назначения и среди комсостава флота, и в военных верхах возникал 
вопрос о возможности назначения Колчака командующим Балтийским флотом, ибо 
становилось ясно, что Канин — неподходящая фигура. После отъезда Колчака 
командующим Балтийским флотом в сентябре 1916 г. назначили контр-адмирала А. И. 
Непенина с присвоением ему звания вице-адмирала. Николай II из могилевской 
ставки 7 сентября писал жене: «…Приехал Григорович с Русиным; по его мнению, в 
высшем командовании Балтийского флота не все обстоит благо-получно. Канин ослаб 
вследствие недомогания и всех распустил. Поэтому необходимо кем-нибудь заменить 
его. Наиболее подходящим человеком на эту должность был бы молодой адмирал 
Непенин, начальник службы связи Балтийского флота: я согласился и подписал 
назначение. Новый адмирал уже сегодня отправился в море. Он друг черноморского 
Колчака, на два года старше его и обладает такой же сильной волей и 
способностями! Дай Бог, чтобы он оказался достойным своего высокого 
назначения…».

Текст приведенного письма интересен прежде всего в том отношении, что Колчак 
являлся своего рода эталоном для подбора нового командующего Балтийским флотом.

Черноморский флот, созданный в 1883 г., в 1917 г. насчитывал свыше 40 тысяч 
человек, около 400 различных судов, включая 7 линейных кораблей, 2 крейсера, 20 
эсминцев, 11 подводных лодок. Его главной базой был Севастополь. Флот, как и 
приданные ему береговые службы, воинские части, и предстояло возглавить А. В. 
Колчаку. Затем была сформирована Дунайская военная флотилия, также подчиненная 
ему.

«Получивши это назначение, — вспоминал Колчак, — я вместе с тем получил 
приказание ехать в Ставку для того, чтобы получить секретные инструкции, 
касающиеся моего назначения и командования в Черном море. Я поехал сперва в 
Петроград и оттуда в Могилев, где находилась Ставка, во главе которой стоял ген.
 Алексеев, начальник штаба Верховного главнокомандующего. Верховным 
главнокомандующим был бывший государь. По прибытии в Могилев, я явился к ген. 
Алексееву. Он приблизительно в течение полутора или двух часов подробно 
инструктировал меня об общем политическом положении на нашем западном фронте. 
Он детально объяснил мне все политические соглашения чисто военного характера, 
которые существовали между державами в это время, и затем после этого 
объяснения сказал, что мне надлежит явиться к государю и получить от него 
окончательные указания. Указания, сделанные мне Алексеевым, были повторены и 
государем*. Они сводились к следующему: назначение меня в Черное море 
обусловливалось тем, что весною 1917 г. предполагалось выполнить так 
называ-емую Босфорскую операцию, т. е. произвести удар на Константинополь. Все 
это находилось в связи с положением на нашем южном или левом фланге». (Это была