были товарищами по политическим битвам. Филарет Шаль  недавно  вернулся  в
столицу  после  двухлетнего  пребывания  в  Англии  и   теперь   деятельно
сотрудничал в журналах и газетах. Бальзак обратился к нему за  поддержкой.
Госпожа де Берни и Дассонвиль выдали вексель под его будущие успехи,  надо
было оправдать их доверие, добиться удачи.
   Сюрвиль между тем получил вожделенный пост: его назначили на  должность
инженера департамента Сена-и-Уаза  с  местопребыванием  в  Версале.  Оноре
часто приезжал туда погостить к сестре. Дочь  близкой  приятельницы  семьи
Бальзаков, Камилла Делануа была очень дружна в пансионе с "прелестной, как
ангел", Жозефиной д'Абрантес, дочерью Лоры Пермон,  вдовы  генерала  Жюно,
герцога д'Абрантес. Лора Сюрвиль через своих друзей Делануа  познакомилась
с прославленной герцогиней, которая также жила в Версале. В прошлом у Лоры
д'Абрантес, женщины темпераментной и не слишком строгих правил, было много
связей; в частности, она  была  близка  с  князем  Меттернихом,  канцлером
Австрии и душой Священного Союза. В 1825 году она говорила, что  ей  сорок
один год.
   При Реставрации дама эта, как и многие другие,  внезапно  обнаружила  в
себе монархические чувства. Наполеон, некогда бывший  ее  кумиром,  теперь
сделался "чудовищным узурпатором".  После  Ватерлоо  она  было  попыталась
вновь устраивать свои "обеды для узкого круга друзей",  однако  пассив  по
наследству, оставшемуся после  Жюно,  достиг  миллиона.  Разоренной  вдове
пришлось  продать  драгоценности,  обстановку  и  винный  погреб.   Полина
Боргезе, которая по-прежнему была богата, давно уже зарилась на сапфиры  и
испанские вина своей старинной приятельницы.
   Получив  пенсион  в  размере  шести  тысяч  франков,  Лора   д'Абрантес
поселилась в Версале, в небольшом особнячке на  улице  Монтрей,  где  вела
очень  скромное  существование.  Она  хотела  попробовать  свои   силы   в
литературе, с тем чтобы пополнить скудные доходы. Она все  еще  оставалась
красивой и привлекательной: у нее были живые глаза, свежий рот, черные как
смоль волосы. Оноре был очарован. Знакомство с герцогиней,  пусть  даже  с
герцогиней времен Империи, льстило его тщеславию -  Лора  д'Абрантес  жила
при дворе, в Тюильри.

   "Эта женщина, - писала о ней в своих воспоминаниях  Виржини  Ансело,  -
видела Наполеона, когда он был еще никому не известным молодым  человеком;
она видела его за самыми обыденными занятиями, потом на ее глазах он начал
расти, возвеличиваться и заставил говорить о себе весь мир! Для  меня  она
подобна человеку, сопричисленному к лику блаженных  и  сидящему  рядом  со
мной после пребывания на небесах возле самого Господа Бога".

   Живой,  любознательный,   начитанный   юноша   не   оставил   герцогиню
равнодушной. У него были связи в литературном мире; она попросила Бальзака
прочесть ее перевод. Оноре подсказал ей более честолюбивые  планы.  Отчего
бы ей не написать мемуары? Он  попытался  сделать  Лору  д'Абрантес  своей
любовницей, дама уклонилась, и он обвинил ее в  том,  что  она  "позволяет
рассудку одерживать верх над чувствами". Существуют, говорил  он  ей,  два
сорта женщин: одни  олицетворяют  собой  грацию  и  покорность,  в  других
мужской ум и смелые замыслы  причудливо  переплетаются  со  слабостями  их
пола. Бальзак высказал такую аксиому: "Женщина только тогда  по-настоящему
трогательна и хороша, когда она покоряется своему  господину  -  мужчине".
Однако Лора д'Абрантес не была расположена играть роль покорной любовницы.
Она предложила ему свою дружбу.

   "Дружба - это химера, за которой я вечно устремляюсь в погоню, несмотря
на разочарования, часто выпадающие на мою долю, - отвечал он с досадой.  -
С детских лет, еще в коллеже, я искал не  друзей,  а  одного-единственного
друга. На сей счет я разделяю мнение Лафонтена, но я до  сих  пор  еще  не
нашел того, что в  самых  радужных  красках  рисует  мне  романтическое  и
взыскательное воображение... Однако мне приятно  думать,  что  есть  такие
натуры, которые сразу же понимают и по достоинству оценивают  друг  друга.
Ваше предложение, сударыня, так прекрасно и так лестно  для  меня,  что  я
далек от мысли отклонить его".

   Кто-то  сказал  герцогине  д'Абрантес,  что   Бальзак   "влачит   ярмо,
украшенное цветами" (намек на его связь с Лорой де Берни). Он  возмутился:
"Уж если я могу чем-либо гордиться, то  именно  своей  душевной  энергией.
Подчинение для меня невыносимо. Я отказался от многих  должностей,  потому
что не хотел ни у кого  быть  под  началом;  в  этом  смысле  я  настоящий
дикарь". Красавицы любят  дикарей,  и  подобная  декларация  независимости
могла внушить женщине желание поработить такого  человека.  Оноре  на  это
надеялся. Вот как он описывал себя герцогине.

   "Во мне всего пять футов  и  два  дюйма  роста,  но  я  вобрал  в  себя
множество самых несообразных и даже противоречивых качеств; вот почему те,
кто  скажет,  что   я   тщеславен,   расточителен,   упрям,   легкомыслен,
непоследователен, самонадеян,  небрежен,  ленив,  неусидчив,  безрассуден,
непостоянен,   болтлив,   бестактен,   невежествен,   невежлив,   сварлив,
переменчив, будут в такой же мере правы, как и те, кто станет  утверждать,
что я бережлив,  скромен,  мужествен,  упорен,  энергичен,  непривередлив,
трудолюбив, постоянен, молчалив, тонок учтив и неизменно весел.  Тот,  кто