комедии" становится еще яснее, когда исследователь принимает  во  внимание
планы, оставшиеся в записях Бальзака. Роману  "Луи  Ламбер",  где  показан
гениальный человек, которого убила  мощь  собственной  мысли,  должен  был
соответствовать роман "Кретин", в котором отсутствие  способности  мыслить
обеспечивает герою долголетие.
   Шпельбер де Лованжуль опубликовал  названия  пятидесяти  трех  романов,
задуманных и не написанных Бальзаком. Некоторые из них оставили  кое-какие
следы: "Наследники Буаруж", "Знать",  "Дома  призрения  и  народ",  "Среди
ученых", "Театр как он есть", "Жизнь и приключения одной идеи",  "Анатомия
педагогической корпорации". К этому списку надо прибавить сто набросков  в
виде коротких заметок. Когда в мозгу писателя  бурлит  целый  мир,  сюжеты
возникают один за другим, рвутся к жизни. Примеры набросков:  девушка,  не
имеющая состояния, хочет поймать мужа, делая вид, что она очень богата,  а
выходит она за бедняка, прибегнувшего  к  такой  же  хитрости...  Девушка,
обманутая вниманием молодого человека, думает, что он влюблен  в  нее,  но
она ошибается и, убедившись в этом, начинает ненавидеть его,  а  тогда  он
влюбляется в нее... Словом, перед  нами  две  превосходные  сцены  частной
жизни. "Подумать только, сколько в воображении  Бальзака  кишит  названий,
сколько персонажей, вырастающих, словно грибы, сколько сюжетов,  -  право,
тут есть что-то  от  плодовитости,  расточительности  и  равнодушия  самой
природы", - говорит Морис Бардеш. Как грустно, что Бальзак жил  так  мало;
доживи он до семидесяти лет, у нас были бы великолепные романы о  старости
его героев.
   К изданию, венчавшему титанический труд писателя, длившийся десять лет,
Этцель попросил его написать  предисловие.  Измученный  Бальзак  предложил
перепечатать предисловия Давена. Этцель рассердился: "Да мыслимое  ли  это
дело, чтобы полное собрание ваших сочинений, самое большое, на которое еще
никто не осмеливался до сих пор, предстало  перед  публикой  без  краткого
вашего обращения к ней".
   Бальзак уступил и в длинном  "Предисловии"  попытался  рассказать,  как
зародился его план. Впервые мысль об этом колоссальном сооружении возникла
у него в ту пору, когда  он  изучал  труды  Жоффруа  Сент-Илера.  Как  вы,
помните, Бальзака осенила догадка, что существуют не только  зоологические
виды, но и виды социальные. Различия между рабочим, торговцем,  моряком  и
поэтом столь же характерны, как и различия между львом,  ослом,  акулой  и
овцой.
   Но "Человеческая комедия" бесконечно сложнее "комедии животного  мира".
Во-первых, у животных самка принадлежит к тому же зоологическому виду, что
и  самец.  Лев  живет  со  львицей.  В  человеческом  обществе  лев  может
сожительствовать с овцой или с  тигрицей.  Кроме  того,  преобразование  и
усложнение животных видов совершаются лишь в тысячелетние сроки, тогда как
лавочник может в несколько лет стать пэром Франции, а герцог -  опуститься
на самое дно. Наконец, человек, искусно, владеющий своими руками  и  умом,
производит орудия, инструменты, одежду, строит жилища,  которые  "меняются
на каждой ступени цивилизации". Следовательно, натуралист,  изучающий  род
человеческий, должен изображать мужчин, женщин и мир вещей.
   Вальтеру Скотту удалось возвысить роман до уровня истории, но ему  и  в
голову не приходило связать друг с другом свои  произведения.  И  вот  тут
выступает на  сцену  вторая  идея,  озарившая  Бальзака:  написать  полную
историю нравов своего  времени  -  историю,  каждая  глава  которой  будет
романом. Соперничая с актами гражданского состояния, Бальзак пустил в свет
две-три тысячи персонажей и связал их между  собой  узами  их  социального
положения и профессии. Единство всего творения  просто  изумляет,  и  надо
прочесть все целиком, чтобы почувствовать его колдовское действие.
   Только тогда увидишь, как широки пределы этого мира, где свет разума не
меркнет никогда. Энгельс говорил,  что  из  произведений  Бальзака  "узнал
больше...  чем  из  книг  всех  специалистов  -  историков,   экономистов,
статистиков этого периода, вместе взятых" [К.Маркс, Ф.Энгельс.  Соч.,  2-е
изд. т.37.  с.36].  "Человеческая  комедия"  остается  и  Самым  правдивым
изображением извечных  свойств  человеческой  натуры,  и  лучшей  историей
нравов времен Реставрации. Вы все найдете  тут:  дворянство  и  буржуазию,
чиновничество и армию, механизм кредита и механизм  торговли,  транспорта,
прессы, картину жизни судейских, политических и светских кругов. И все это
дано не в виде поверхностных эскизов, но разобрано, разложено и выставлено
для обозрения, как части  гигантского  организма,  ясно  показывающие  его
строение.
   Всезнание автора "Человеческой комедии" охватывает и дома, и города, он
знает все кварталы Парижа. "Ночной Гомер, - говорит о нем Анри Фосийон,  -
он  освещает  адским  пламенем  склепы  и   подземные   галереи   горящего
лихорадочным возбуждением города, где развертывается зловещая эпопея".  Он
проникает в студенческие  кухмистерские,  за  кулисы  театров,  в  будуары
герцогинь,  в  альковы  куртизанок.  Своим  персонажам   он   дает   имена
действительно существовавших в его время поставщиков: Люсьена де  Рюбампре
одевает портной Штаубе, а Шарля Гранде - портной Бюиссон (который  шил  на
самого Бальзака). Ювелирная лавка Фоссена, находившаяся в доме номер 76 по
улице Ришелье, доставляет красивой даме, госпоже Рабурден, модный  убор  -
гроздья винограда из агата. Бальзаку известны  все  круги  провинциального
общества в Ангулеме, в Гавре, в Лиможе, в Алансоне.  Никто  лучше  его  не
понял мелочную и неумолимую вражду,  рождавшуюся  во  всех  этих  городах,
судороги, сотрясавшие их с 1789 по 1830 год. Франция  периода  Реставрации