| |
"Дорогой Виктор, поздравляю тебя и Шарля и готов кричать от радости.
Твоя первая статья прекрасна по силе и возвышенности идей, по остроумию...
Впрочем, не думайте и ты и Шарль, что я собираюсь расхваливать, как
добренький папочка, все ваши статьи. Но я заранее аплодирую тому, что
будет у вас достойно аплодисментов..."
Естественно, и газета, и ее сотрудники подверглись преследованиям.
Штрафы, обыски, привлечение к суду.
Записная книжка Виктора Гюго. 10 декабря 1869 года:
"Сегодня будут судить Шарля. Он имел честь заставить негодяя взвыть от
злобы. Это хорошо..."
Сам Гюго заканчивал "Человека, который смеется" и снова взялся за
драматургию, создавая "Торквемаду". Как обычно, летом 1869 года Гюго
поехал в Брюссель.
Шарлю и Франсуа-Виктору, 23 июля 1869 года:
"Я рад, мои дорогие, что вы в Брюсселе. Я приеду 31 июля или 5 августа;
сейчас я заканчиваю одну вещь. Попытаюсь немного попутешествовать. Во
время моего пребывания в Брюсселе вы будете кормить меня завтраком (кофе и
обычная моя котлета), а я позабочусь об обеде - то есть каждый день
приглашаю вас всех четверых (в том числе и Жоржа, у которого уже
прорезалось шесть зубов) обедать в "Отель де ла Пост". Это упростит наш
обиход. Не забудьте: нужно, чтобы одна из служанок спала в комнате рядом с
моей (в той части дома, что в глубине): ночью у меня все еще бывают
приступы удушья..."
Он позаботился обо всем.
Записная книжка Виктора Гюго, 8 августа 1869 года:
"На площади Баррикад... новая горничная - Тереза, которая помещается в
комнате, смежной с моей. Она некрасивая. Фламандка, белокурая, и не знает,
сколько ей лет. Думает, что тридцать три. Я спросил ее: "Вы замужем?" Она
ответила с видом настоящей парижанки: "Помилуйте, сударь!"
В сентябре он согласился поехать в Лозанну для участия в Конгрессе
мира. На пути поезд встречали толпы народа с криками: "Да здравствует
Виктор Гюго! Да здравствует Республика!" Он произнес речь, обращенную к
"согражданам Соединенных Штатов Европы". Эту речь он хотел посвятить идее
мира, но по своей сути она была воинственной: "Чего мы хотим? Мира... Но
какого мира мы хотим? Хотим ли мы достигнуть его любой ценой?.. Нет! Мы не
хотим мира под ярмом деспотизма... Первое условие мира - это освобождение.
Для освобождения несомненно потребуется революция, которая будет
окончательной, и, быть может: - увы! - война, которая будет последней"
[Виктор Гюго. Конгресс мира в Лозанне, 14 сентября 1869 г. ("Дела и речи",
"Во время изгнания")]. Это была первая из "последних" войн.
За месяц до того император, возомнивший себя теперь либералом, снова
предложил амнистию. Гюго ответил: "в "Кромвеле" есть такие строки:
"- Ну что ж, я вас помилую.
- Но по какому праву помилуешь меня, тиран?"
На обратном пути он захотел побывать в Швейцарии вместе с Жюльеттой. Он
был счастлив снова, как тридцать лет назад, увидеть водопад на Рейне, в
Шафхаузе.
Записная книжка Виктора Гюго, 27 сентября 1869 года:
"Великолепный водяной дворец. Когда Бог устраивает фонтаны, они у него
не иссякают и не начинают сразу же пыхтеть, как у Людовика XIV. Их струи
бьют миллионы веков... Я сорвал на краю бездны маленький зеленый листок и
отдал Ж.Ж. [так в записных книжках Гюго обычно обозначает Жюльетту
(прим.авт.)], потом, поднимаясь по лестнице, вырубленной в скале, нашел
еще два цветка..."
1 октября:
"Когда я приехал (в Брюссель), Алиса уже родила. Хорошенькая девочка,
восьмимесячная..."
10 октября:
"Сегодня утром, когда маленькая Жанна сосала грудь, она взяла в свою
ручонку мой палец и сжала его".
В ноябре он возвратился на Гернси. "Мыслитель в своей мастерской". 6
апреля 1870 года умер горбатый изгнанник, Энне де Кеслер, которого он
любил. Круг одиночества все сужался. Но в июне к нему приехали его внуки:
Жюльетта стала поэтом-лауреатом "нашего милого Жоржа" и сочинила куплеты
на мотив "Карманьолы":
Малютка Жорж приехал к нам, (2 раза)
В Гернси, в Гернси к своим друзьям. (2 раза)
И мы его сейчас
|
|
