И ты и я
   В своих сердцах запечатлели,
   Любовь моя!

   Мы шли с тобою по столице
   Порою той,
   Когда на город ночь ложится,
   А с ней покой...

   В старинном и глухом квартале
   Навстречу нам
   Две призрачные башни встали
   Над Нотр-Дам.

   Хотя над Сеной облаками
   Клубилась мгла,
   Сверкали волны над мостами,
   Как зеркала...

   Сказала ты: "Люблю и страстью
   Своей горда!"
   И ярко озарило счастье
   Меня тогда.

   Часы блаженные летели...
   Любовь моя,
   Ты помнишь эту ночь в апреле,
   Как помню я?
   [Виктор Гюго, "Апрельский вечер" ("Последний сноп")]

   Двадцать пятого июня 1844 года:

   Ты помнишь ли тот день, счастливый день воскресный?
   Июнь, девятое... В окне узор чудесный
   По белой кисее струился, словно дым.
   Тебя он называл сокровищем своим,
   Он обнимал тебя... О миг блаженства, где ты?
   Стучали в лад сердца, единством дум согреты,
   И лучезарный день смеялся в лад сердцам.
   И даже небеса завидовали вам!
   Друг друга вы без слов душою понимали,
   Порой твои глаза таинственно сверкали,
   Стыдливость и любовь читал он в них тогда -
   Так тучи и лазурь плывут в очах пруда.
   То вся пылала ты, то сразу вдруг бледнела
   И в томном забытьи, легонько то и дело -
   О, счастье милое, о, сладостность мечты! -
   Босою ножкою его касалась ты
   [Виктор Гюго. XLVIII ("Все струны лиры")].

   А 30 сентября 1844 года был написан знаменитый мадригал:

   Сударыня, вы грация сама,
   В вас все пленительно - игривость взора,
   Покрой чепца, и прелесть разговора,
   И стана гибкость, и игра ума.

   Под стать Цирцее и под стать Армиде
   Власть дивная волшебных ваших чар
   В грудь робкому вольет отваги жар,
   А дерзкого в смешном представит виде.

   Когда на небесах в полночный час
   Я вижу звезды, сердце грезит вами.
   Средь бела дня мне в душу льется пламя
   Далеких звезд, когда я вижу вас
   [Виктор Гюго. LXXII ("Последний сноп")].

   Право, как-то тяжело читать о тех же чувствах, выраженных  поэтом  теми
же словами, но уже  посвященными  другой  женщине.  Опять  леса  и  гнезда
являются  сообщниками  свиданий,  а  босая  очаровательная  ножка   служит
объектом любовных излияний, снова женщина предстает в образе ангела. Леони
получала письма, проникнутые любовной страстью:

   "Ты ангел, и я  целую  твои  ножки,  целую  твои  слезы.  Получил  твое
восхитительное письмо. Едва выбрал время написать  тебе  несколько  строк.
Работаю день и ночь, словно каторжник, но моя душа  полна  тобой,  я  тебя
обожаю, ты свет моих очей, ты жизнь моего сердца.  Я  люблю  тебя,  ты  же
видишь... ни словами, ни взглядами, ни поцелуями не выразить мою безмерную
любовь. Самая страстная и нежная ласка не идет  ни  в  какое  сравнение  с