рукопись. В 1835 году он заплатил девять тысяч франков за право переиздать
в течение полутора лет "Оды и  баллады",  "Восточные  мотивы"  и  "Осенние
листья", затем еще одиннадцать тысяч франков за новое переиздание  плюс  к
этому "Песни сумерек" и новый сборник - "Внутренние голоса". За  три  года
(1835-1838) Рандюэль уплатил Виктору Гюго сорок  три  тысячи  франков.  От
издателей и из  театров  деньги  рекой  текли  на  Королевскую  площадь  и
ручейком на улицу Парадиз.
   В конце июля Адель захотелось  поехать  в  Анжу  на  свадьбу  их  друга
Виктора Пави. Гюго был приглашен, но он  знал,  что  на  свадьбе  будет  и
Сент-Бев, с которым он не хотел встречаться. Чтобы совершить путешествие с
Жюльеттой  на  полной  свободе,  он  послал  на  свадьбу   свою   жену   в
сопровождении ее отца, Пьера Фуше. В разлуке муж и жена,  связанные  между
собой больше братскими, чем супружескими  узами,  все  время  обменивались
самыми ласковыми письмами.

   Виктор Гюго - Адели, Монтеро, 26 июля 1835 года:
   "Здравствуй, мой бедный ангел, здравствуй моя Адель. Как ты доехала?.."

   Лафер, 1 августа:
   "Надеюсь, ты хорошо повеселилась..."

   Амьен, 3 августа:
   "А ты? Где ты? Что ты делаешь? Как ты поживаешь?.."

   Ле-Грепор, 6 августа:
   "Какая эта красота - море, дорогая моя  Адель.  Надо  нам  когда-нибудь
вместе поглядеть на него..."

   Монтивилье, 10 августа:
   "Надеюсь, что твое маленькое путешествие пошло тебе на пользу,  что  ты
по-прежнему будешь пухленькой и свежей..."

   Адель - Виктору:
   "Я много думала о тебе, мой добрый и милый Виктор, хотелось  бы,  чтобы
ты был возле меня... Не могу и сказать тебе, сколько волнений я  пережила,
мой бедный друг. Надеюсь, ты их поймешь и разделишь со мной..."

   19 августа:
   "В общем, если тебе весело, то я за тобой не числю никакой вины.  Да  и
было бы с моей стороны несправедливо жаловаться на тебя, раз ты пишешь мне
такие хорошие, прелестные письма..."

   Кроткий и простодушный Пьер Фуше, сопровождавший дочь, признавался, что
его немного удивляет неожиданное для него согласие  между  супругами.  "По
нашем возвращении в Анжер, - пишет он, - Адель нашла  несколько  писем  от
мужа. Он путешествует в Бри и в Шампани... Он очень ласков с нашей Аделью,
пишет, чтобы она развлекалась, чтобы она думала о нем,  чтобы  она  любила
его, и кончает письмо так: "Желаю Пави такую жену,  как  ты,  тогда  пусть
благодарит Бога..." Свадьба в Анжу  была  "пантагрюэлевской".  Четыре  дня
пировали под тентом и на пароходах. Адель,  жена  знаменитого  писателя  и
очень красивая дама, "восхищала свадебных гостей". Сент-Бев со слезами  на
глазах прочитал эпиталаму,  слишком  длинную,  и  ее  слушали  с  вежливой
скукой.

   Адель - Виктору:
   "Когда будешь  в  Париже,  друг  мой,  напиши  ему  несколько  строк  в
благодарность за его заботы".

   Солнце сияло, поля смотрели приветливо, берега Луары были  веселые,  но
Адель  оставалась  грустной.  Ухаживания  ее  друга  с  реденькими  рыжими
волосами больше не утешали ее в том, что около нее нет мужа.

   Адель - Виктору:
   "Глядя на Луару, я говорила себе, что десять лет тому назад я видела ее
вместе с тобой. Когда же мы поедем куда-нибудь вдвоем?.. Я старею, мне все
приелось, я грущу беспричинно..." Ей надоели и Сент-Бев, и жизнь, и все на
свете. Ревность пробуждает некое подобие любви. Дидина  (одиннадцатилетняя
девочка) ласково укоряла отца: "Мама иногда плачет, оттого что  она  не  с
тобою... Не забывай свою дочку, милый папочка, брось всякие тесаные  камни
и приезжай к нам, мы тебя очень любим..."

   А тем временем Виктор и Жюльетта полностью наслаждались поэзией  своего
путешествия.

   Жюльетта - Виктору:
   "Ты помнишь, как мы уезжали откуда-нибудь и как мы прижимались  друг  к
другу под откидным верхом  дилижанса?  Рука  в  руке,  душа  с  душой,  мы
забывали обо всем,  кроме  нашей  любви.  А  когда  добирались  до  места,
осматривали соборы и музеи и восторгались всякими чудесами, глядя  на  них
сквозь призму чувств, волновавших  наши  сердца.  Сколько  шедевров  тогда