Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Мемуары и Биографии :: Мемуары людей искусства :: Моруа Андре :: Андре Моруа - Три Дюма
<<-[Весь Текст]
Страница: из 192
 <<-
 
независимым? Но поразмысли, хватит ли у тебя, привыкшего к вольной  жизни,
выдержки посвящать каждый день четыре часа службе?
  Короче, пойми одно: разрыв мой с мадам Дюма может  быть  лишь  разрывом
духовным, ибо супружеские раздоры заинтересовали бы публику, что  было  бы
для меня очень неприятно, - а следовательно,  просто  исключено.  И  кроме
того, я нахожу очень непорядочным и  несправедливым,  когда  ты,  которому
принадлежит вся моя любовь и нежность, говоришь:  "Выбирай  между  мной  и
той, которая, не располагая  твоей  привязанностью,  распоряжается  твоими
деньгами". Ты не прав, когда не хочешь поговорить  обо  всем  этом  лично.
Буду ждать тебя до трех часов. Теперь ты видишь, что я всецело  принадлежу
тебе, тогда как ты мне - лишь отчасти..."

  Но так как Александр продолжал настаивать на отъезде, отец  послал  его
на некоторое время к  своим  друзьям  в  Марсель,  среди  которых  были  и
литераторы:  поэт  Жозеф  Отран,  родом  из  старой   марсельской   семьи,
взбалмошный и эксцентричный Жозеф Мери, библиотекарь и писатель,  и  некая
леди Сюзанна  Грейг,  уроженка  острова  Мальта,  в  чьем  доме  на  улице
Сен-Ферреоль собирался салон.  Молодой  Дюма  одержал  в  Марселе  лестные
победы. Отран посвятил ему следующую эпистолу:

  Я помню твой приезд, о юноша-поэт.
  Ты нам назвал себя, и словно вспыхнул свет:
  При имени твоем раскрылись наши двери.
  Мы, восхищенные, своим глазам не веря,
  Смотрели на тебя, ты покорил сердца:
  Ниспосланный нам друг был копией отца.
  Казалось, он, став юным, к нам явился,
  Мы видели глаза, в которых ум искрился,
  И голос был его, и речь, как будто он
  Всем существом своим в тебе был отражен.
  И кто из нас тогда не доказал на деле.
  Увидев копию, столь верную модели,
  Что восхищеньем преисполнен он к тому.
  Кто блеск такой прядал творенью своему?

  Дюма-отец пекся о "своем творении" издалека, посылал  ему  деньги,  что
является основной  задачей  даже  блудных  отцов,  и  предлагал  различные
возможности их заработать.  Отца  попросили  написать  небольшую  книгу  о
Версале. Почему бы сыну не  заняться  этим  делом?..  Он  пошлет  ему  все
необходимые книги, справки, план  работы.  Но  это  поручение,  скучное  и
незначительное,  не  могло  заинтересовать  молодого  честолюбца,  который
пописывал стишки, работал над романом и  ухаживал  за  красивой  актрисой,
прибывшей в Марсель на гастроли. Когда гастроли кончились,  он  последовал
за ней в Париж и написал оттуда Мери, сообщая о конце  этого  приключения.
Письмо это стоит привести, оно характеризует юношу:

  Александр Дюма-сын - Жозефу Мери, 78 октября 1844 года:  "Мой  милый  и
добрый Мери, ваше окно сейчас, должно быть, распахнуто, а мое закрыто,  но
зато у меня в камине разведен огонь, "за  отсутствием  Фебова  огня",  как
сказал бы наш друг Делиль. Я по уши увяз в Людовике XV, как сказали бы вы,
и последние две недели предавался меланхолии.
  Помните ли вы тот день, когда я  уезжал  в  Лион,  откуда  я  вернулся,
получив еще один солнечный удар и утеряв еще один предмет  своей  страсти?
Когда я рассказал вам о  своих  приключениях,  вы  заверили  меня,  что  я
поступил мудро и что вы на моем месте не проявили бы такой силы  воли.  Ну
так вот, мой милый, то, что я недавно сделал, еще похлеще.
  Недавно отец подал мне здравый совет расстаться с  той,  за  которой  я
помчался в Париж, но так как у меня не было для этого никакого  повода,  я
был в затруднении. Наконец настал день, когда та молодая и привлекательная
особа, которая была столь  любезна  ко  мне  в  вашем  прекрасном  городе,
произнесла следующие памятные слова: "Боюсь, как бы моя связь с  тобой  не
поссорила меня с твоим отцом и не помешала бы моей карьере.  Хочу  я  того
или нет, я неизбежно трачу гораздо больше денег, чем ты можешь мне давать,
даже если бы ты ради этого стеснял себя. Кончим  на  этом.  Однако  уверяю
тебя, ты ни в чем не можешь меня упрекнуть".
  Я поймал ее на слове и две недели носу к ней не  казал.  На  другой  же
день она начала преследовать меня, бегала ко всем моим друзьям,  подсылала
их ко мне и шла на всевозможные уступки, - я  не  отвечал,  но,  оставшись
один,  плакал  горючими  слезами.  Наконец  мы  успокоились.   В   прошлое
воскресенье она пришла и застала меня дома. Она дала мне понять, что, хотя
она и живет с другим человеком, которого считает своим мужем и который  ей
нужен лишь для денег, она была бы счастлива не порывать прежних  отношений
и со своими марсельскими друзьями.
  Тогда я взял ее руки в свои, почтительно их поцеловал и дал ей совет не
посещать меня  слишком  часто,  потому  что  она  будет  только  зря  себя
компрометировать. Я по-братски проводил ее до двери, невзирая на слезинки,
блиставшие  в  ее  огромных  голубых  глазах,  этих  звездах,   освещающих
небосклон Жимназ, и, поверьте,  ни  одни  брат  и  сестра  не  были  столь
целомудренны, как мы.  В  прошлый  четверг  она  снова  приходила,  но,  к
счастью, я был на скачках. Таковы последние новости, друг  мой.  Я  должен
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 192
 <<-