Под утро, в воскресенье 29 марта - это было пасхальное воскресенье, - 
последовало кровоизлияние в мозг. Художник еще борется. Задыхается. Хрипит. 
Затем 
его массивное тело расслабляется на постели в темном углу комнаты, где мебель 
из 
красного дерева отбрасывает размытые пурпурные отсветы. На стенах висят 
многочисленные религиозные картинки, отпечатанные в Эпинале или где-то еще, 
которые 
бывший привратник из Ла-Виллет собирал с маниакальным упорством. Однорукий отец 

устроит своему сыну пышные похороны. Часы бьют десять.
Ее обрели.
Что обрели?
Вечность! Слились
В ней море и солнце!..
      
Посмертная судьба
      
Великолепный вечный гений не страшится 
забвения.
Малларме
      
      Все теперь будет происходить так, как если бы силы жизни, которые 
одновременно 
являются силами смерти, вознамерились отомстить за себя Сёра, стереть с лица 
земли его 
следы.
      Сын художника от Мадлен Кноблох, заразившись, умирает 14 апреля, через 
две 
недели после кончины Жоржа Сёра. 24 мая в Ренси умирает и его отец. А ребенок, 
которого ждала Мадлен, так и не увидит света.
      Что касается творческого наследия Сёра, то с ним будут происходить 
печальные 
вещи.
      В апреле родители художника попросили Максимилиана Люса, Синьяка и 
Фенеона 
составить вместе с Эмилем Сёра опись мастерской. 3 мая эта опись, в которой 
значились 
42 картины, 163 крокетона, 527 рисунков и набросков, была закончена. В семье 
возникли 
сомнения: что делать дальше? Теперь стало известно, что художник жил не один, 
что у 
него была подруга и ребенок от нее. Родителей не смущало то обстоятельство, что 
брак не 
был официально зарегистрирован; они согласились считать Мадлен вдовой их сына и 

сделать ее наследницей половины работ художника. Тронутый этим Синьяк сразу же 
после смерти художника написал письмо Тео ван Риссельбергу - его теща только 
что 
купила одну из гравелинских марин Жоржа Сёра, - обращаясь к нему с просьбой 
передать деньги не семье художника, а Мадлен, которая, по его словам, вскоре 
останется 
без средств к существованию.
      В какой-то момент возникла идея продажи с торгов. Но от нее отказались. 
Что она 
могла дать? Произведения Сёра имели невысокую коммерческую цену. Поэтому было 
решено разделить наследство по взаимной договоренности между семьей и Мадлен.
      Все согласились также с тем, что следует подарить на память друзьям 
художника 
некоторые его работы: раскрашенное панно или рисунок, либо и то, и другое для 
самых 
близких. Родные художника получат, в частности, каждый по два панно и по 
рисунку.
      Такое разбрасывание работ может удивить. Отчасти оно было ответом на 
озабоченность Фенеона, который не слишком уважительно относился к несчастной 
Мадлен; в письме Гюставу Кану - последний недавно поселился в Бельгии - он без 
обиняков выразил свое отношение к молодой женщине, уточнив, что было бы "опасно 

оставлять ей все наследие Сёра", ибо "боится ее новых сердечных увлечений".
      Мадлен намерена обосноваться в Бельгии и зарабатывать себе на жизнь в 
качестве 
модистки. Во второй половине мая она отправилась в Брюссель, прихватив с собой 
пять 
панно и девять рисунков, с поручением распределить их между бельгийскими 
друзьями 
согласно данному ей списку.
      Мадлен останавливается у Гюстава Кана. И тут начинается невероятная 
путаница. 
Что же произошло на самом деле? Может быть, Кану показались подозрительными 
условия раздела имущества? Или же им двигал какой-то личный интерес? И не