Зидлер. 
Аристократы, люди искусства, литераторы, князь де Саган, Орельен Шолль, Эли де 
Талейран, 
Стевенс, Жервекс, князь Трубецкой, граф де Ларошфуко заполнили огромный, 
высокий, 
украшенный флагами зал, ярко освещенный огнями рамп, люстр и стеклянными шарами.
 Одна 
стена была зеркальной, и от этого он казался еще больше.
       С того самого вечера, как открылось кабаре "Мулен Руж" Лотрек стал его 
завсегдатаем. У 
него даже был там свой постоянный столик. Отныне он и "Мулен Руж" неразлучны. 
Зидлер, 
приятель Портье, предчувствуя, что это будет именно так, повесил на пурпурной 
стене холла 
кабаре картину Лотрека "В цирке Фернандо: наездница".
       В самом деле, ничто так не соблазняло Лотрека, как танцы в "Мулен Руж". 
Теперь там 
каждый день можно было увидеть его небольшую фигурку. Все, что так нравилось 
Лотреку, что 
доставляло ему удовольствие в "Элизе" и "Мулен-де-ла-Галетт", отныне было 
сконцентрировано 
в новом кабаре. Здесь танцевали кадриль, здесь выступала прекрасная и наглая, 
как никогда, Ла 
Гулю в своем небесно-голубом атласном корсаже, в черной юбке шириной в пять 
метров и под 
звуки оркестра, не уступавшего по грохоту оркестру "Элизе-Монмартр", виртуозно 
вскидывала 
ногами свои шестьдесят метров кружев. "Выше, Ла Гулю! Еще выше!" - в экстазе 
кричали ее 
поклонники. Надвинув котелок на глаза или же сдвинув его на затылок, Лотрек 
рисовал среди 
шума, топота, в душной атмосфере кабаре, которое напоминает "ярмарку любви", 
место, где 
происходит "купля-продажа". Публика не танцует. Она приходит сюда смотреть на 
кадриль, 
успехом которой не преминули воспользоваться Оллер и Зидлер. Мужчины, 
возбужденные 
зрелищем, легко попадаются на удочку женщин, которые охотятся за богатыми 
любовниками. 
Всюду женщины, женщины, женщины! Среди цилиндров, фетровых шляп, котелков и 
даже 
каскеток мелькают атласные корсажи - голубые, красные, зеленые, белые, желтые. 
"Милый, 
угости пивцом". Мишура, пестрота, роскошь дорогого публичного дома. Хлопают 
пробки от 
шампанского. От стола к столу переходит пьяный старик в продавленном цилиндре, 
с надетой на 
руку дамской подвязкой, с пышным розовым бантом. Публика веселится. "Красиво? 
А? Что? 
Великолепно..." На Монмартре веселье, веселье...
       Декольтированная до пупка, с черной муаровой ленточкой вокруг шеи, 
букетиком цветов в 
волосах дерзко проходит Ла Гулю - королева бала, королева торговок любовью. 
Прощаясь, она 
вильнула бедром, и перед взором зрителей мелькнули ее панталоны с вышитым алым 
сердцем.
       
       * * *
       Лотрек снова получил приглашение принять участие в брюссельской выставке 
"Группы 
двадцати" и на этот раз поехал в Бельгию сам. Его сопровождал приятель по 
"Мулен Руж" Морис 
Гибер, представитель фирмы шампанских вин "Моэт и Шандон".
       В жизни Лотрека были добрые гении, такие, как его друзья Бурж и Адольф 
Альбер, их 
беспокоила беспорядочная жизнь друга, и они пытались направить его на путь 
истинный; но были 
у него и искусители, беспечные приятели, во всем потакавшие ему, увлекавшие его 
собственным 
дурным примером. К ним относился и Морис Гибер. Завсегдатай баров и домов 
терпимости, он, 
судя по газетной хронике, слыл "мужчиной, который лучше всех в столице знал 
доступных 
женщин" 1. Лотрек очень привязался к нему и, как это обычно случалось с ним в 
отношениях со 
всеми близкими ему людьми, беспрестанно изводил его, заставляя, например, по 
десять раз в день 
делать какую-нибудь страшную гримасу, искажавшую лицо, а добродушный Гибер 
покорно 
повиновался ему. Лотрек, этот беззащитный гномик, умел тиранить людей. Ему -