затылка и 
зачесанными на виски. Тапье питал особую страсть к драгоценным безделушкам. На 
его тонких и 
длинных пальцах красовались массивные кольца, на животе болталась толстая 
золотая цепочка от 
карманных часов, на прыщавом носу золотое пенсне, из кармана он небрежным 
жестом вынимал 
объемистый серебряный портсигар с фамильным гербом и доставал из него сигареты. 
В галстук у 
него была вколота булавка с камнем, и если кого-нибудь интересовал этот камень, 
Тапье со 
свойственной ему педантичностью неторопливо объяснял своим мягким голосом, что 
это не 
хризопраз и не агат, а просто "кусочек морской семиметровой раковины" 1, и 
любезно сообщал 
своему собеседнику ее латинское название.
           1 Из рассказа Поля Леклерка.
       
       Лотрек поработил своего кузена Габриэля. Он деспотично заставлял его 
выполнять все 
свои капризы, ни в чем не давал ему проявлять инициативу. Стоило "доктору" 
попытаться 
высказать свое мнение, как Лотрек тут же обрывал его: "Шарлотта, это не твое 
дело".
       Лотрек рисовал карикатуры на кузена, рисовал их и на отца. Как-то во 
время студенческих 
каникул Тапье по дороге в Мальроме проезжал через Париж и, встретившись с 
графом 
Альфонсом, сообщил ему: "Дядя, в Лилле вы получили бы массу удовольствия - там 
сейчас 
гастролирует труппа персидских жонглеров и акробатов". В семье, естественно, 
все великолепно 
знали о пристрастии графа Альфонса к Персии, но все же Габриэль был поражен, 
когда, 
вернувшись в Лилль, услышал, что после его слов граф Альфонс немедленно 
примчался туда из 
Парижа, чтобы пожить в палатке странствующих артистов.
       Среди прочих карикатур на отца Лотрек нарисовал его в чем мать родила, с 
котелком на 
голове. Что это? Воображение художника или же набросок с натуры? Кто его знает!
       
       * * *
       Третьего сентября в зале Общества садоводства на улице Гренель открылся 
пятый Салон 
независимых. Представленный Адольфом Альбером, Лотрек выставил там три свои 
работы: 
новую картину "В Мулен-де-ла-Галетт", этюд женщины и портрет одного из своих 
друзей - мсье 
Фуркада.
       Салон независимых закрылся 4 октября. На следующий день, 5 октября, в 
субботу, на 
Монмартре была сенсация: Жозеф Оллер, главный организатор всех парижских 
развлечений, 
создатель тотализатора, театра "Нувоте", "Большого плавательного бассейна 
Рошешуар", "Нового 
цирка" и "Американских горок", приглашал на открытие нового кабаре "Мулен Руж".
       Оллер, каталонец лет пятидесяти, был сыном испанца авантюристического 
склада. В один 
прекрасный день Жозефу Оллеру взбрело в голову уехать из родного городка и 
попытать счастья в 
Париже. И, надо сказать, до сих пор у него не было ни одной неудачи 1. На этот 
раз, однако, все 
считали, что его ждет провал. Оллер решил расширить границы увеселительных 
заведений 
Монмартра и открыл свое кабаре довольно далеко от площади Пигаль и бульвара 
Рошешуар, где 
процветали Брюан и "Элизе-Монмартр". Красные крылья "Мулен Руж" вертелись 
неподалеку от 
площади Бланш, на бульваре Клиши, 90, на месте бывшего кабаре "Рен-Бланш", 
снесенного 
четыре года назад. Какое безумие!
           1 Оллер был дальним родственником художника Франсиско 
Оллера-и-Сестеро, приятеля Сезанна, 
Писсарро и других художников (см. "Жизнь Сезанна").
       
       Да, безумие! Однако вечером весь Париж собрался в "Мулен Руж", чтобы 
полюбоваться 
звездами кадрили - Ла Гулю с Валентином Бескостным, Грий д'Эгу и Рейон д'Ор, 
Мари Касс-Нэ 
и Мом Фромаж, которых переманил из "Элизе-Монмартр" компаньон Оллера, Шарль