разбогател, женился на 
певице из "Опера-Комик" Матильде Таркини д'Ор и мечтал только об одном: 
перебраться в свой 
родной Куртене, где он купил замок. Что же, добропорядочная жизнь имеет свои 
положительные 
стороны: разве не прекрасно умереть домовладельцем! "Ревю бланш" переехал с 
улицы Мартир 
на улицу Лаффит, Жозеф Оллер основал новый мюзик-холл "Олимпия" на бульваре 
Капуцинок... 
Монмартр Лотрека агонизировал.
       Вот почему Лотрек, хотя он и сделал для Клейнмана несколько литографий, 
изображавших 
сцены в "Мулен Руж", в основном теперь писал в лучших театрах Парижа, делая 
этюды с Марсели 
Лендер в "Мадам Сатана", с Режан и Галипо в "Мадам Сан-Жен", с Люнье-По и Берты 
Бади в 
"Выше человеческих сил" и в "Образе", с Брандеса и Ле Баржи в "Притворщиках", а 
также с 
Брандеса и Лелуара в той же пьесе. Последняя пьеса входила в репертуар "Комеди 
Франсез". В 
том же театре Лотрек написал большое полотно - портрет во весь рост своего 
кузена Тапье, 
которого он изобразил гуляющим с беспечным видом по фойе.
       В апреле в "Театр либр" шел "Миссионер" Марселя Люге. Для программы этой 
пьесы 
Лотрек сделал одну из самых своих прекрасных литографий - "В ложе с 
позолоченным 
маскароном", где рядом с женщиной, смотрящей на сцену в бинокль, он изобразил 
Шарля 
Кондера. Лотрек сделал также литографию для меню званого ужина, который давал 
главный 
редактор "Тан" Адриен Эбрар, затем несколько афиш: "Брюан в "Мирлитоне"", 
"Фотограф 
Сеско" и "Современный кустарь" - рекламу произведений искусства массового 
производства, 
заказанную Андре Марти, издателем "Оригинального эстампа". Лотрек скомпоновал 
также 
рекламу "Конфетти" для одного лондонского предприятия и плакат "Германский 
Вавилон", 
посвященный последнему роману Виктора Жоза. Этот плакат пользовался большим 
успехом.
       Лотрек открыл для себя новые звезды - шотландскую певицу Сайсси Лофтюс, 
английскую танцовщицу Иду Хит и молоденькую пикантную алжирку Полер, написав 
очень 
любопытные портреты этой эстрадной певицы, которая, по сообщению "Ви паризьен", 
"поет 
ногами, рассказывает руками, подчеркивает всем телом". "Полер, постойте хоть 
секунду 
спокойно, - останавливал ее Вилли. - Вы похожи на цветочек, которому хочется 
пипи".
       Но больше всех притягивала Лотрека Иветт Гильбер. В марте, продолжая 
свою серию 
иллюстраций к песням, Лотрек сделал литографию для "Увядшего Эроса" Мориса 
Донне, песни, с 
которой Полер, эта "Сара Бернар парижских окраин", выступала в "Скала".
Навеки потомства вы лишены,
Привязанности мои,
Вижу, мужчины вам не нужны
В радостях вашей любви.
       Иветт Гильбер совершенно покорила Лотрека, и он ходил за ней по пятам. 
Как всякий раз, 
когда он увлекался своей моделью, он не уставал наблюдать лицо, позы, поведение 
этой женщины 
с "профилем озорного лебедя-шутника", "которая исполняла свадебные песни на 
похоронные 
мотивы". Все модели Лотрека, которые он рисовал, писал или изображал на 
литографиях, были 
чем-то сродни друг другу, всех их он заставлял войти в свой мир. С Иветт 
Гильбер это было 
сделать легко, она была его "типажем".
       Чем бы ни работал Лотрек - углем, кистью, литографским карандашом, - он 
проникал в 
душу своей модели, вживался в ее образ, изучал ее тело, лицо, ее выпирающие 
кости, 
подключичные и подмышечные впадины, ее длинные руки, шею, ее взбегающие брови, 
рыжий 
шиньон, остренький подбородок, ее вздернутый, словно он ловит капельки дождя, 
нос.
       Глаз художника был жесток. В процессе творчества художник зачастую 
проявляет