и простодушный мир Ренуара обретает единство. Где бы ни жил Ренуар, а он 
постоянно кочевал с 
места на место и теперь поселился на улице Нотр-Дам-де-Шан, его жилье всегда 
представляло 
собой одни лишь голые стены, но неимущий художник отказывался видеть в мире 
убожество и 
нищету, видя в нем лишь то, что прекрасно и радостно. "Писсарро, - говорил он 
позднее, - в 
своих видах Парижа обязательно изображал похороны. Я непременно изобразил бы 
свадьбу". Его 
кисть с равным сладострастием ласкала молочно-белую женскую плоть, муаровую 
ткань и 
шелковистую летнюю траву. Под его кистью все подчинялось единому порыву, единой 

правде, 
единой радости.
       Ренуар открывал свой собственный рай.
       
       * * *
       "Пришло наше время", - писал Золя Сезанну сразу после войны и Коммуны.
       Батиньольцы, снова собравшиеся вместе к началу 1872 года, также были 
недалеки от этого 
убеждения: один из крупнейших в Париже торговцев картинами, Дюран-Рюэль, стал 
интересоваться их работами.
       В 1862 году, в возрасте тридцати одного года, Дюран-Рюэль взял в свои 
руки бразды 
правления художественной галереей, которую основали его родители. В 1825 году, 
когда они 
поженились, у них был на улице Сен-Жак писчебумажный магазин, в котором они 
стали 
продавать товары, необходимые для рисунка и живописи. Вскоре 
Дюран-Рюэль-старший 
предложил художникам расплачиваться с ним акварелями, литографиями и картинами 
маслом. 
Торговля этими произведениями пошла настолько бойко, что он посвятил себя ей 
целиком. Но так 
как, несмотря ни на что, прибыль это давало небольшую - произведения художников 

романтической школы и барбизонцев, которым Дюран-Рюэль-старший отдавал 
предпочтение, 
тогда стоили недорого, - он, как в ту пору многие его собратья, стал сдавать 
помещение для 
выставок картин и рисунков.
       В отрочестве Поль Дюран-Рюэль хотел стать миссионером или военным. В 
1851 
году он 
по конкурсу был принят в Сен-Сир. Но болезнь вынудила его отказаться от 
офицерской карьеры. 
Он решил помогать отцу, занялся торговлей картинами и вскоре страстно увлекся 
ею... С тех пор 
прошло двадцать лет. Дюран-Рюэлю удалось значительно расширить отцовское дело, 
его фирма 
стала известна даже за границей. Продолжая традиции отца, он в свою очередь 
поддерживал 
художников школы 1830 года, у которых покупал много картин. В его коллекции 
картины Коро, 
Делакруа и Курбе соседствовали с произведениями Милле, Теодора Руссо, Добиньи, 
Диаза и 
Жюля Дюпре. Накануне войны 1870 года Дюран-Рюэль снял просторную галерею, 
которая 
выходила одновременно на улицу Ле Пелетье и на улицу Лаффит.
       Когда пруссаки подступали к Парижу, Дюран-Рюэль вывез свою коллекцию в 
Лондон. 
Пребывание в английской столице придало новое направление его деятельности, так 

как в 
Лондоне он познакомился с Моне ("Вот молодой человек, который заткнет за пояс 
всех нас", - 
сказал Добиньи, представляя ему Моне) и Писсарро. Вначале Дюран-Рюэль был 
несколько 
"озадачен", но очень скоро оценил талант молодых художников и стал покупать у 
них картины. 
Вернувшись в сентябре в Париж и отнюдь не охладев к художникам школы 1830 года, 

он стал 
откровенно делать ставку на батиньольцев. Приобретая новые работы Моне и 
Писсарро, а также 
Дега и Сислея, в январе он не задумываясь совершил крупную сделку (подобную 
сделку он за 
несколько лет до этого уже совершил с Теодором Руссо) и в течение нескольких